Известно, что в медсанбатах и полковых медицинских пунктах было возвращено в строй 10,5 % всех раненых, 10,9 % обмороженных и 49,3 % больных, а всего – около 23,8 % всех пораженных в боях и больных (в том числе 20,5 % – в медсанбатах) [73]. Долю пораженных в боях, умерших на ПМП и в медсанбатах, можно оценить не более чем в 5 %, поскольку она была в 2–2,5 раза меньше доли возвращенных в строй. Число же больных, умерших на ПМП и в медсанбатах, было ничтожно. Таким образом, примерно 27 % всех пораженных в боях и больных Красной Армии в годы войны не были эвакуированы. Если 32 млн пораженных в боях и больных, на которых сохранились учетные карточки, – это около 73 % от их общего числа, то все санитарные потери можно оценить в 43,9 млн человек.

Альтернативный подсчет санитарных потерь можно произвести по показателю средней загруженности конечной сети эвакогоспиталей за период войны – 85–87 пораженных в боях на каждые 10 коек из максимального числа развернутых[74]. Показатель максимального развертывания конечной сети – 1 719 450 коек[75]. Известно также, что через эвакогоспитали за годы войны прошло 51,5 % от общего числа раненых. Поскольку среди всех пораженных в боях раненые и контуженые военнослужащие Красной Армии составляли 96,9 %[76], то без большой погрешности можно относить показатели для раненых ко всем пораженным в боях и наоборот. Поэтому общее число пораженных в боях можно оценить в 28,7 млн человек (среди которых 27,8 млн раненых и контуженых). Число больных можно оценить в 15,2 млн человек, приняв во внимание, что больных было около 34 % от числа всех, прошедших через лечебные учреждения[77]. В сумме это дает 43,9 млн санитарных потерь – цифру, не отличающуюся от той, что мы получили выше по данным о числе личных учетных карточек военнослужащих, поступивших в военно-медицинские учреждения. Число эвакуированных больных можно оценить в 50,7 % от общего числа (с включением сюда и умерших в медсанбатах), или в 7,7 млн человек, а число эвакуированных, пораженных в боях, – в 25,8 млн человек, или в 89,9 % от общего числа (сюда включены и умершие в медсанбатах).

Очевидно, что цифры потерь ранеными, приведенные в книге «Гриф секретности снят», учитывают только тех из них, которые подверглись эвакуации, но и число этих последних здесь, скорее всего, оказывается заниженным. Если же брать соотношение потерь раненых и убитых, включая сюда и легкораненых, то оно окажется 1,2:1.

Точный размер потерь Красной Армии ранеными (или пораженными в боях) в настоящий момент установить не представляется возможным, но различные методы оценок дают общее число раненых, даже с включением оставшихся в строю легкораненых, лишь незначительно превышающее число убитых.

Посмотрим, каким должен быть размер недоучета населения по переписи 1939 года, чтобы была верна наша оценка безвозвратных потерь Красной Армии в 26,9 млн человек.

Внимательное изучение советских переписей приводит к выводу, что их точность постепенно повышалась в период с 1926 по 1979 год[78]. В качестве индикатора степени недоучета населения мы используем величину мужского и женского перевеса в различных возрастных группах.

Согласно переписи 1926 года в когорте 10–19 лет женский перевес составил 516 155 человек, что равнялось 3,08 % от численности мужчин в данной когорте. Заметим, что, если бы действовали чисто биологические факторы, вплоть до возраста 29 лет сохранялся бы мужской перевес, который только начиная с возрастной группы 30 лет сменился бы женским перевесом. Когорта 10–19 лет, т. е. лиц 1907–1916 годов рождения, не могла быть затронута ни Первой мировой, ни Гражданской войной и связанной с ними репрессиями, т. е. факторами, которые способствуют возникновению женского перевеса. Поэтому можно предположить, что женский перевес в возрасте 10–19 лет возникает главным образом за счет недоучета населения в ходе переписи. Ведь мужчины отличаются большей социальной и территориальной мобильностью, чем женщины, и поэтому хуже учитываются статистикой, чем женщины.