- Приветствую, — обратился он к обоим, а потом посмотрел на Криса. -Друг, припаркуйся там, поговорить надо.

Крис не ответил, а лишь кивнул, мол, надо так надо. Закрыл окно.

- Иди, Роксана, мужчины общаться будут.

- Крис, я боюсь за тебя. — вдруг как-то по-детски она произнесла.

- Не надо за меня бояться. — он тепло улыбнулся. - У нас с ним разные весовые категории. Пусть он за себя боится. Ну, иди.

Роксана вышла из машины, но вместо офиса направилась к Николаю:

- Что ты хочешь от него?

- Ничего не хочу. — от Николая исходил приятный аромат мужского парфюма. - Просто поговорить. — видя её замешательство, усмехнулся: — Хорошо же вы обо мне думаете. Я подросток, что ли, кулаками махаться. Поговорить надо. А вы идите, а то нельзя опаздывать в первый рабочий день… — и добавил в спину. - Ваше увольнение не будет принято. Можете не стараться. Я найду чем удержать.

Она повернула голову. В глазах отразилось недоумение: о чём это он…

Нонна Ивановна не могла не заметить ни кругов под глазами, ни лёгкой дрожи в пальцах.

- Пойдём, я покажу вам ваш кабинет. — ключи не отдала, сама несла.

Шла, гордо подняв голову, украшенную «короной» из косы. Строгий костюм. Невысокий каблучок. Это не секретарь. Это управляющая делами Его Величества.

Открыла дверь.

Роксана осмотрела свой новый кабинет. Наверно всё отразилось на её лице. Потому что Нонна Ивановна закрыла за собой дверь и обратилась к женщине:

- Роксана Александровна, я понимаю ваше отношение к этому кабинету. Да, Крикунов, который до вас находился здесь, не был образцом аккуратности. Но он был необычайно умный мужчина. А вы сами понимаете, что всем гениям няньки нужны. Он ушёл в НИИ: давно просился на исследовательскую работу. У нас при Холдинге есть своё НИИ твёрдых сплавов. Вы, наверно, в курсе. Николай Михайлович сказал, чтобы вы составили и мне передали список необходимого в кабинет. В пределах разумного, разумеется. Солярий вам никто не поставит, а кофемашину могут. - Нонна Ивановна тем временем открыла окно, и свежий воздух мигом начал отвоёвывать территорию у затхлого. - Ты чего дрожишь? Можно я на «ты». По возрасту в дочки мне годишься. — секретарь подошла к молчавшей до этого времени Роксане. Приобняла её по-матерински. - Не бойся Николая Михайловича. По бабам-то он, конечно, ходок. Это ни для кого не секрет. Но он женщин ЛЮБИТ. — и она выделила это слово. - Именно ЛЮБИТ. Поэтому и женщины ему отвечают взаимностью. — но в тоне женщины не было материнской теплоты. Скорее, слышалась забота, чтобы угодить любимому «сыночку», — По твоему виду можно подумать, что ты собралась уходить. Не торопись…

Но договорить Нонне не дала открывшаяся дверь. На пороге оказался сам Николай Михайлович. В руках у него был букет:

-Роксана Александровна! С первым вас рабочим днём в качестве начальника. Нонна Ивановна, найдите, во что можно поставить цветы. — и он передал розы секретарю. - Пойдёмте, Роксана Александровна, у нас сейчас рабочее совещание со всеми начальниками отделов центрального департамента холдинга. А потом я вас представлю вашим подчинённым. — и он по-хозяйски, как будто имел на это право, положил женщине ладонь на талию.

Роксана подалась вперёд, чтобы освободиться от руки начальника, тепло которой проступало даже через пиджак. Но ей это не удалось. Наоборот, он приблизил её к себе и шепнул на ухо:

- Не стоит вырываться. Иначе вы привлечёте к себе излишнее внимание.

Они вышли. В коридоре не было ни души. Роксана неожиданно присела, словно надо было поправить туфель. Николай не остановился, прошёл в сторону лифта: