(Пауза, редкие аплодисменты)

– А что так хиленько, а? Вот девушка, почему у вас нет? Что? Любовь ждете? Это хорошо, и сколько ждать будете? А, еще время есть… Вот, наша беда в том, что мы думаем будто время еще есть, что мы еще все успеем. А что, если вдруг мы умрем, а так ни разу и не отдохнули?

(Хохот в зале)

Мы с Далилой переглянулись. Этот монолог не вызвал особой симпатии, под видео было мало комментариев и немного лайков, в них больше обсуждали другую участницу. Но учитывая, что Лиля Колюки пропала, эти слова сейчас звучали мистически честно, хоть и совсем не смешно.

Нежиться в своей теплой постели мне пришлось недолго. Уже в восемь утра Далила разбудила меня, одетая и готовая к новым свершениям. Это было для меня удивительно, потому что все мои женщины – кто был здесь раньше – вставали с грохотом, с жужжанием фена, со звоном столовых предметов, шумом воды в ванной, с шуршанием целлофановых пакетов. Потом еще полчаса красились, потом искали что надеть и гремели шагами. Именно поэтому я был не готов впускать в свою квартиру никакую женскую особь. Далила же собралась без шума и пыли. Я вообще не слышал, как она это сделала. До трех часов мы с ней обсуждали Лилю Колюки и смотрели ее стендап-выступления. Потом я пошел спать, оставив Далиле спальное место на диване, который располагался на кухне. А в восемь утра она была уже готова выезжать.

Мы хотели съездить в квартиру Лили Колюки, чтобы собрать как можно больше информации о ней, потом мы собирались встретиться с ее теткой – Тамарой Исааковной Мануловой. Примечательно, что такая же фамилия была и у самой Лили, а Колюки – это был сценический псевдоним.

– Я сделала кофе, – сказала Далила, стоя с кружкой черного кофе, от которого еще шел пар. – И тебе тоже сделала. Ты любишь капучино?

– Да, спасибо, – сказал я ей, еще лежа в постели.

Я не могу сказать, что мне было неудобно предстать в лежачем положении перед коллегой, но все равно элемент неловкости сохранялся. И только она вела себя расслабленно.

– Я сейчас оденусь и выйду, – сказал я.

Она кивнула.

Дверей в мою комнату не было изначально, никто же не предполагал, что у меня будут ночевать коллеги. Я быстро принял душ и собрался. Но тут Далила ошарашила меня еще одной новостью:

– Пока ты был в душе, мне звонил Артем Томич, ну тот, который из отдела криминалистики, помнишь его?

– Помню, – ответил я.

– Ну так вот, в квартире Лили Колюки нашли следы крови на письменном столе, немного, и прощальную записку. И пока мы в ее квартиру попасть не сможем, там идут следственные действия.

– А что в записке? – спросил я.

Далила подошла ко мне и показала фотографию клочка бумаги, на которым были написаны две странные строчки, причем нельзя сказать, что это был связный текст, потому что каждая из сточек как будто жила своей собственной жизнью.

Мы были в замешательстве, не понимая, что делать дальше. Но решили все же позвонить ее тетке.

– Нам нужно поговорить с ее теткой, – предложила Далила. – Заодно спросим, где Лиля бывала еще, кроме своей квартиры.

– Отличная идея, – ответил я.

Разговор с теткой Лили Колюки длился недолго, хотя дозвониться до нее получилось с первого раза. Она была не готова ко встрече с нами, сказав, что прямо сейчас уезжает по делам в другой город. Она отвечала короткими словами и была не в настроении поддерживать разговор, как будто речь идет не о ее племяннице, которую она искала, а о постороннем человеке.

– У Лили в собственности только одна квартира, в которой она проживала? – спросила Далила.