В любой другой ситуации я послал бы ее к дьяволу, ибо мне не нужна была лицемерная помощь от тех, кто однажды уже бросил меня в беде. Я мог понять мотивы Нурлана, но это не делало его надежным союзником даже на короткий срок. Лучше уж быть одному, чем пустить за свою спину человека, в котором ты не можешь быть уверен до конца.

Однако, сейчас я не был свободен в своих решениях, и эта встреча скорее всего была частью плана Ван Хенга, а значит, мне следовало подыгрывать. Но я не должен был соглашаться с ней слишком легко, чтобы они ничего не заподозрили.

– Я немного знаю о вашей организации, – сказал я.

– Так и должно быть.

– Тем не менее, мне известно, что вы не альтруисты, – сказал я. – И это значит, что за вашу помощь я должен буду чем-то заплатить. Чем?

– Вы не в том положении, чтобы торговаться, Александр, – сказала она.

– Отчего же? У меня есть деньги…

– Не сомневаюсь, – сказала она. – Вы с вашими способностями всегда можете раздобыть денег, но дело ведь не только в деньгах? Для того, чтобы жить полноценной жизнью в империи цинтов, нужны не только деньги, но еще и очки социального рейтинга, а вы не можете устроиться на официальную работу по поддельным документам, поэтому и вынуждены были участвовать в подпольных боях, не так ли?

– Я победил, – напомнил я. – И мне скоро переведут мой гонорар.

– Не сомневаюсь, – сказала она. – Но что будет дальше? Социальный рейтинг постоянно расходуется, и вам потребуется куда больше очков. Тех, что вы выиграли, хватит на полгода, не больше. А что потом? Снова пойдете драться?

– Почему бы и нет?

– А если вас раскроют? Вся мощь репрессивной машины империи обрушится на вашу голову.

Это звучало резонно, но на самом деле ничего не объясняло. Да, почти каждое действие в империи цинтов требовало очков социального рейтинга, черт побери, без них меня бы не пустили бы даже в это кафе, а когда их число приблизится к нулю, мне и билет на автобус не продадут, и способов получить эти очки без официального трудоустройства, со всеми вытекающими из этого рисками, не так уж много. Империя стремилась контролировать жизнь всех своих подданных, и было очевидно, что жителям оккупированных территорий в этом плане приходится куда тяжелее, чем самим цинтам, и жить на нелегальном положении тут очень непросто, но…

– Почему вдруг это стало вас волновать? – спросил я.

– Потому что наше сотрудничество может быть взаимовыгодным, – сказала Кристина. – Мы можем помочь вам, а вы можете помочь нам.

– В чем?

– Я не могу говорить об этом здесь, – сказала она.

– Если вы не можете говорить об этом здесь, значит, вы не можете говорить об этом в принципе, – сказал я и одним глотком допил кофе. – Что ж, поехали.

– Поехали? – удивилась она.

– У вас же должен быть транспорт, – сказал я. – Отвезите меня к тому, кто может говорить. А лучше всего – отвезите меня к тому, кто принимает решения.

– Хорошо, – она поставила свою чашку на стол. – Машина ждет меня за углом.

– И если у вас есть какой-нибудь идиотский план, вроде того, чтобы надеть мне на голову мешок или что-то вроде того, то лучше вам отказаться от него прямо сейчас, – сказал я. – Иначе поездка не состоится.

– И в мыслях не было, – сказала она. – Но свой телефон вам придется отдать мне. На время, разумеется.

– Хорошо, – сказал я.

– И смарт-часы.

Я задрало рукава и показал ей оба запястья. Я не ношу часы.

– Что ж, тогда в путь, – не слишком уверенно улыбнулась она.

«Как думаешь, это оно?» – спросил Сэм.

«Похоже на то».

«Ван Хенг должен быть доволен».

Плевать.

Я понимал, что если пойду с ней, то сдам Ван Хенгу сопротивление. Или одну из его ячеек, если они здесь не совсем дилетанты, но никаких противоречивых эмоций по этому поводу не испытывал.