– Котик? – удивилась официантка. – Надо же, пришел в себя! Он уже давно ни к кому не подходит, с тех пор как…

И осеклась. Через несколько минут Настя получила свой нехитрый заказ, расплатилась и стала украдкой оглядывать посетителей. Парочка, парочка, еще парочка… А вот большая компания подвыпивших молодых людей – явно студентов, потому что до нее доносились обрывки их фраз насчет какого-то экзамена и вечеринки… Девушке вдруг стало грустно. В такой теплый, нежный летний вечер ей тоже хотелось бы сидеть здесь вдвоем с любимым человеком или с друзьями. Пить, веселиться, говорить глупости, о чем-нибудь мечтать… Не думать ни о смертях, ни о загадках.

– Тебя зовут Котик? – обратилась она к собаке, которая по-прежнему сидела у ее ног – будто несла вахту. – Вот имечко для собаки! Ты мальчик или девочка?

– Он кобель, – внезапно ответили ей.

Рядом стояла барменша. Она уперла руки в бедра с удивлением рассматривала пса.

– Ну и ну, – сказала женщина, покачивая головой. – В самом деле очнулся.

– А что с ним было?

– Да так, пережил стресс. А раньше всегда подходил к посетителям. У него тут свои любимчики были, среди постоянных. Но после того – вот уже второй месяц ни к кому не подходит.

Настя сперва не понимала, о чем речь, да и спаниель ее не интересовал. Она относилась к собакам спокойно и предпочитала кошек. Но тут… «Второй месяц после чего? Стоп-стоп! Она говорит о самоубийстве Чистяковой?»

– Извините, – спросила она, понизив голос. Ей не хотелось, чтобы ее подслушали. – Это вы говорите о той женщине, которая повесилась в туалете?

Барменша заметно изменилась в лице.

– А вы откуда знаете? – недовольно спросила она. – Вы, кажется, у нас тут не бывали?

– Никогда. Но про этот случай слышала.

– Да уж, – проворчала барменша. – Слухами земля полнится… Удружила нам эта дамочка, нечего сказать. Многие постоянные клиенты перестали ходить. Не нравится им в этот туалет заглядывать. Мы уже и ремонт сделали, сменили сантехнику, кафель… Все равно – только и речи, что про этот проклятый туалет!

– Да, странная история, – согласилась Настя. – Как может человек повеситься без всякой причины!

– Значит, причина была, – заметила та. – Одно я точно знаю – тут она ничего не пила и не ела. Больше ничего.

– Ну а мужчина? Мужчина, который с нею был? – подалась вперед Настя.

– Вы и про него слышали? – барменша разглядывала ее со все большим неудовольствием. – А что – мужчина? Посидел, поел и пошел себе. Ладно, приятного аппетита.

И, резко вильнув массивными бедрами, вернулась за стойку. Настя с сожалением смотрела ей вслед. «Напрасно я так нажимала… С места в карьер ничего не узнаешь. Она то ли испугалась, то ли обиделась, а я показала, что многое знаю об этом деле. Может быть, она подумала, что я из милиции? Я задаю слишком много вопросов, и все некстати…»

Собака снова провела носом по ее ноге, и девушка улыбнулась:

– Значит, ты – Котик? Запомним. Ты тут живешь?

И уже протянула руку, чтобы почесать пса за ухом, как вдруг услышала низкий женский голос:

– Осторожнее, может, он заразный.

Настя обернулась. К ней обращалась женщина, сидевшая за соседним столиком. Когда послышался голос, девушке представилось, что его обладательнице лет за сорок, но женщина оказалась куда моложе.

На вид ей было лет тридцать. Розовый костюм классического покроя, серый легкий шарфик, аккуратно подкрашенное круглое лицо. Тщательно уложенные русые волосы, очки в тонкой оправе. Она походила на бухгалтера или менеджера среднего звена, во всяком случае такая мысль сразу являлась при взгляде на нее. С одной лишь разницей – женщина была пьяна, и пьяна сильно.