– Деньги могли внезапно закончиться, с ними такое случается, – заметила я.

– Допустим, но родственники-то у нее есть? Друзья? Коллеги? Хорошие знакомые, к которым можно обратиться за помощью?

– Как будто ты не знаешь, как устроена жизнь. Когда ты на коне, у тебя полно друзей, а когда какие-то проблемы, всех словно ветром сдуло.

– Кстати, а что с документами на девочку? Что написано в свидетельстве о рождении?

Пришлось признаться, что мы с Владом не спросили документов.

Искра смерила меня тяжёлым взглядом:

– Когда я говорила, что ты молодец, то погорячилась. Так иди и сейчас спрашивай! Заодно паспорт няни сфотографируй. Ну вы даёте, пускаете в дом невесть кого!

Я пошла к няне.

– Мать Евы передавала с девочкой какие-нибудь документы?

Любовь Максимовна вытащила бумагу:

– Вот свидетельство о рождении. Больше ничего нет.

– И ваш паспорт попрошу, я сделаю копию.

– А зачем? – насупилась няня. – Я показывала свой паспорт матери, она уже его сфоткала.

– Вы живете не с ней, а с нами, – сухо напомнила я.

Женщина нехотя вытащила паспорт, я сфотографировала все страницы и вышла из комнаты, забрав с собой свидетельство о рождении Евы.

На кухне Искра принялась изучать бумагу.

– Мать зовут Айхнер Александра Ефимовна. А ты говорила, что Аделаида…

– Это Влад ее так в шутку называл.

– Вот-вот, – закивала Искра, – у них уже общие шуточки, кодовые словечки… Я же говорю, всё подстроено. Скоро он привяжется к ребёнку, тут появится мамаша, и семья воссоединится. А ты отправишься лесом. Кстати, почему в графе «отец» прочерк?

– Она же писала в записке, что сразу решила воспитывать дочь одна.

– Однако отчество у дочери Валерьевна, а не Владленовна, подозрительно как-то.

– Очевидно, подбирала отчество к имени, чтобы красиво звучало. Согласись, «Ева Валерьевна» звучит весьма недурственно, а «Владленовна» – слишком оригинально, не все поймут этот социалистический реализм.

Искра помолчала, потом сказала, пристально глядя мне в глаза:

– Хочешь совет? Как избавиться от этого геморроя одним махом? Прямо сейчас, пока Влад на работе, вызывай полицию и сдавай няню с непонятно чьим ребёнком. Потому что, если разобраться, вы все тут преступники.

Я оторопела:

– Преступники?!

– Еще какие. По документам Ева ни к кому из взрослых в этой квартире не имеет отношения. Вы украли ребёнка, соображаешь? В любой момент мамаша примчится и заберёт дочь, а вы все отправитесь в тюрьму. Ну, может, Влада она и пощадит, но вот ты точно получишь срок. Чтобы сидела в кутузке и не мешала их семейному счастью. Оно тебе надо?

Слова Искры привели меня в замешательство. Перспектива получить уголовный срок меня совсем не прельщала. И за меньшие преступления сажают, а тут киднеппинг… Может, и правда вызвать полицию?

– А если мать не примчится? – возразила я. – Если у нее действительно проблемы? Ты понимаешь, какой огромной бедой обернётся мой звонок в полицию? Тогда Ева попадёт в Дом малютки, а саму Александру Ефимовну Айхнер лишат родительских прав, потому что она бросила ребёнка на посторонних людей. Женщина обратилась к Владу за помощью в трудной ситуации, а я что сделаю? Окончательно разрушу ее жизнь? Нет, всегда надо оставаться порядочным человеком.

– Ну и сиди со своей дурацкой порядочностью, – буркнула золовка. – Только потом не жалуйся, когда твоя жизнь превратится в руины. А это случится весьма скоро, помяни мое слово. Ты любишь Влада?

– Люблю.

– Тогда борись за свою любовь! Делай, как я сказала!

– Не могу, это слишком жестоко.

– Всё, что ты делаешь ради любви, находится за пределами добра и зла, – вдруг сказал попугай хорошо поставленным мужским голосом.