В 1948 году Бернардо также оказался в Марселе. Там он нашел работу на верфи. Однажды майским вечером он очутился в компании воодушевленных молодых людей в припортовом кафе. Вскоре между ними возникло полное взаимопонимание: молодой металлург, истосковавшийся по кристальной чистоте отношений, царивших в революционных кооперативах Барселоны, пришел к убеждению, что израильские киббуцы в Израиле – их естественные преемники. Без всякой связи с еврейством или сионизмом он сел на корабль, везший в Израиль репатриантов, прибыл в Хайфу и прямо оттуда был отправлен под Латрун, где шли ожесточенные бои. В отличие от многих других он остался жив. Сразу же после этого он вступил в киббуц, о котором мечтал весенним вечером во французском порту. Там он встретил избранницу своего сердца. Они поженились, пройдя ускоренную процедуру бракосочетания, проведенную раввином для нескольких пар одновременно. В то время раввины были довольно деликатны, особенно когда предоставляли свои услуги женихам и невестам, и не задавали лишних вопросов.

Вскоре в МВД обнаружили, что была совершена грубая ошибка: Бернардо, который теперь носил имя Дов, вовсе не еврей! И хотя его брак и не был отменен, Дова пригласили на официальную встречу для окончательного выяснения идентичности. За столом в правительственной канцелярии, куда он зашел, сидел чиновник с большой черной кипой на голове. Партия «Мизрахи», контролировавшая тогда МВД, несмотря на религиозно-национальную ориентацию, вела себя в ту пору осторожно и нерешительно. Она еще не осмеливалась выставлять чрезмерные требования как по вопросу о «национальной» территории, так и в том, что касалось «национальной» идентификации.

Разговор шел примерно следующим образом:

– Вы не еврей, милостивый государь, – заявил чиновник.

– Я этого никогда и не утверждал, – ответил Дов.

– Необходимо изменить соответствующую запись, – добавил чиновник, как бы между прочим.

– Пожалуйста, нет проблем, – кивнул Дов.

– Кто вы по национальности?

– Я израильтянин, – ответил Дов после некоторого раздумья.

– Этого быть не может, – заявил чиновник.

– Почему?

– Потому что израильской национальности не существует, – простонал представитель МВД. – Где вы родились?

– В Барселоне.

– В таком случае мы запишем, что по национальности вы испанец.

– Но я не испанец! Как каталонец я не хочу, чтобы меня называли испанцем. Среди прочего, именно за это я вместе с отцом сражался в 30-е годы.

Чиновник почесал лоб. Историю он не знал, но людей уважал.

– Тогда мы запишем вас каталонцем по национальности.

– Отлично, – бросил Дов.

Таким образом, Израиль стал первым в мире государством, официально признавшим существование «каталонской нации».

– Теперь какова ваша религиозная принадлежность, милостивый государь?

– Я атеист и светский человек.

– Я не могу записать вас атеистом. Государство Израиль не признает такого понятия. Кстати, какой конфессии придерживалась ваша мать?

– Когда я видел ее в последний раз, она еще была католичкой.

– В таком случае я запишу, что вы христианин, – выдохнул с облегчением чиновник.

При всем своем миролюбии Дов начал проявлять признаки раздражения.

– Я не стану носить удостоверение личности, в котором сказано, что я христианин. Это не только противоречит моим убеждениям, но и оскорбляет память моего отца, который, будучи анархистом, сжигал церкви во время гражданской войны.

Чиновник снова почесался, немного поразмышлял и нашел неплохое решение. Дов покинул учреждение, имея при себе синее удостоверение личности, в котором черным по белому было напечатано, что он каталонец не только по национальности, но и по религиозной принадлежности.