Когда я превратилась в мышь, основным чувством был страх. Что меня раздавят, съедят, поймают, что я умру с голоду. Вернувшись в свое тело, я несколько часов не могла выйти из комнаты из-за остаточной паранойи.

В тот день я больше получаса пробыла грифом, и ощущение собственной силы еще не прошло, когда я, уже в своем обличье, пришла к хижине Аро. Этих двух мальчиков я знала. Глупые, противные, богатенькие мальчишки. В облике грифа я слышала, как один из них сказал, что лучше остался бы в кровати и проспал все утро. Второй засмеялся, соглашаясь. Я стиснула зубы, готовясь второй раз в жизни пройти через кактусовые ворота. Шипы снова меня поцарапали. «Ну, покажи, на что ты способен», – подумала я. Я не остановилась. Подойдя к хижине Аро, я увидела, что он сидит на земле, а перед ним – два мальчика. За ними простиралась пустыня, огромная и прекрасная. На глаза навернулись слезы бессилия. Мне очень нужно то, чему может научить Аро. Слезы закапали, и Аро взглянул на меня. Лучше бы я дала себе пощечину. Нельзя показывать ему свою слабость. Мальчики обернулись, и бессмысленные, тупые, идиотские выражения их лиц взбесили меня еще больше. Мы с Аро смотрели друг на друга. Мне хотелось наброситься на него, перегрызть ему горло, обглодать его душу.

– Вон отсюда, – сказал он спокойно и тихо.

Тон был такой окончательный, что все мои надежды тут же испарились. Я повернулась и побежала. И убежала. Но не из Джвахира. Пока нет.

Вечером того дня я колотила в ее дверь сильнее, чем собиралась. Я была на взводе. В школе я сохраняла сердитое спокойствие. Бинта, Луйю и Дити благоразумно не трогали меня. Не надо было ходить в школу после визита к Аро. Но родители были на работе, а я боялась оставаться одна. После школы я направилась прямо к дому Ады.

Она медленно отворила дверь и нахмурилась. Одета она была, как всегда, элегантно. Зеленая рапа туго обтягивала ее бедра и ноги, а у кофты того же цвета были такие пышные воланы на плечах, что сделай она шаг вперед – застряла бы в дверях.

– Ты ведь опять ходила? – спросила она.

Я была слишком взволнована, чтобы спросить, откуда она это знает.

– Ублюдок, – рявкнула я.

Она взяла меня за руку и втянула внутрь дома.

– Я за тобой слежу, – сказала она, протянув мне чашку горячего чая и садясь напротив. – Еще со свадьбы твоих родителей.

– И?

– Зачем ты сюда пришла?

– Вы должны мне помочь. Аро должен меня учить. Можете его уговорить? Он же ваш муж, – я усмехнулась. – Или это тоже обман, как обряд одиннадцатого года?

Она вскочила и отвесила мне сильную оплеуху. Щека сразу загорелась, а во рту появился вкус крови. Ада несколько секунд постояла, гневно глядя на меня, потом села обратно.

– Пей чай. Он смоет кровь.

Я отпила, чуть не уронив чашку.

– Простите, – промямлила я.

– Сколько тебе сейчас?

– Пятнадцать.

Она кивнула.

– И чего ты думала добиться, придя к нему?

Я посидела минуту, не решаясь заговорить. Смотрела на законченную роспись.

– Можешь говорить.

– Я… я не думала об этом. Я просто…

Как я могла объяснить? Вместо этого я задала вопрос, ради которого пришла.

– Он ваш муж. Вы должны знать то, что знает он. На то вы и муж с женой. Пожалуйста, научите меня Великим тайным сущностям! – я придала лицу самое кроткое выражение, и, должно быть, выглядела полоумной.

– Откуда ты о нас знаешь?

– Мвита сказал мне.

Она кивнула и громко щелкнула языком.

– А, этот. Надо его на стене нарисовать. Сделаю из него человека-рыбу. Он сильный, умный и вероломный.

– Мы очень близки, – сухо сказала я. – А близкие люди делятся секретами.