– Понятно… – задумчиво протянул Кацуба. – Ну, а отчего мог погибнуть водолаз? Я краем уха слышал что-то об отравлении дыхательной смесью…

– Сомнительно, – сказал Мазур, подумав. – Если бы оказалось повышенным парциальное давление азота и началось «глубинное опьянение», наверху моментально поняли бы – человек начинает бормотать, нести околесицу… Ничего подобного не было, судя по протоколу. Он мог упасть с палубы – но в том-то и соль, что на палубу не поднимался, стоял на грунте рядом с кораблем… У меня есть одна-единственная версия, но она – сумасшедшая…

– Что ж поделать, если – единственная… Излагай.

– Нападение боевого пловца, – нехотя сказал Мазур. – Неожиданное нападение. Есть старый, примитивнейший прием выведения водолаза из строя. Достаточно перевернуть его вверх ногами.

И подержать секунд десять. Воздух перемещается в штанины, получается так называемый обжим. В сосуды мозга приливает кровь, начинается головокружение, кровотечение из носа, расстройство мозгового кровообращения. Сплошь и рядом водолаз теряет сознание, не в состоянии дышать. Если его в таком состоянии поднимать на поверхность с нарушением режима – а именно это и произошло – легочное давление повышается, сосуды рвутся, альвеолярный газ проникает в них, в левое предсердие, в большой круг кровообращения. Резкое понижение артериального давления, обширный инфаркт миокарда, остановка сердца. Никакая декомпрессионная камера уже не спасет. Учили нас таким фокусам… В общем, если только допустить, что его атаковал боевой пловец, – все, абсолютно все укладывается в гипотезу.

– Вот только не совмещаются боевые пловцы и горласто-дебильная интеллигенция…

– Я и не настаиваю, – сказал Мазур. – Я только выдвигаю версии.

– Одну-единственную версию…

– Других и нет. Примерно то же самое могло произойти, упади он неудачно с палубы, перевернись вниз головой. Но там черным по белому написано, что он стоял на грунте.

– Но чисто технически возможно допустить атаку?

– Еще бы, – сказал Мазур. – Чистая теория – вещь обширная… Многое вмещает.

– Скажем, судно на значительном отдалении, за горизонтом, застопорило и выпустило пловцов на каких-нибудь скоростных буксировщиках…

– Скоростные подводные буксировщики – это чистое кино, – сказал Мазур. – На самом-то деле буксировщик скоростным быть может, но никто его таким делать не станет. Если скорость выше трех, самое большее – четырех километров в час, будет такое сопротивление воды, что аквалангист моментально придет в нерабочее состояние, будто его долго и старательно лупили…

– Это детали. Я о буксировщиках. Подошло судно, выпустило пловцов, они добрались до места, затаились и атаковали…

– Ничего сложного, – сказал Мазур. – Даже без буксировщиков… Но откуда здесь взялись бы чужие пловцы? И главное, зачем?

Кацуба протянул:

– Милейший контрразведчик Шишкодремов с маху заявил бы, что тут замешаны иностранные агенты, которые таким образом пытаются добиться переноса военной базы… Одна загвоздка: даже в нынешние времена всеобщего бардака не смогла бы оперировать у наших берегов подобная группа. Чужая группа. Мы, несмотря на скудные возможности, ее вычислили бы. Не в два счета, но довольно быстро. Необходимо судно обеспечения, техника, агентурная поддержка в городе…

– Насчет агентурной поддержки тебе виднее, – сказал Мазур. – А техника и в самом деле нужна серьезная. Особенно когда речь идет о нелегальном рейде. Я тут мог бы вспомнить кое-что прошлое, но, извини, не буду. Одно скажу: разовая акция возможна. Подобралась субмарина, выпустила пловцов, потом приняла на борт и растворилась в глубинах… Вот только такая акция была бы напрочь лишена смысла. Помешать исследованию затонувших кораблей невозможно – мы можем снова и снова пускать туда водолазов… не на грунте же поблизости эта субмарина лежит, самолет ее обязательно засек бы на здешнем мелководье…