На девушке красовалась атласная пижама, смахивающая на борцовское кимоно. Но даже свободный покрой не мог утаить огромного бюста, который вызывающе маячил в разрезе подпоясанной рубахи. Груди отзывались на каждое движение Венеры волнующим подрагиванием.

– Нельзя, конечно, назвать нас подругами, – при этих словах на ее капризных губах промелькнуло заметное неудовольствие, – но общались мы с Людмилой частенько. То она ко мне зайдет, то я к ней загляну. По – соседски.

– А вы не могли бы сказать, где она работала?

– О себе она ничего не рассказывала, но деньги у нее водились всегда. Могла даже одолжить под небольшой процент. Мне приходится частенько выезжать в Европу, и я к ней не однажды обращалась. Да что там я! – махнула Венера рукой. – К ней за деньгами со всего дома бегали! Все знали, что она была не бедная. Я у нее спрашивала, чем она занимается, но Люда только отшучивалась или отмалчивалась.

– Она все время так рано уходила из дома?

– Всегда!

– Девушки часто делятся между собой душевными тайнами. Может, вы знаете ее поклонников?

В глазах Венеры промелькнуло что-то неприязненное, когда она процедила:

– Имелся у нее один друг сердечный… Семеном его зовут.

– Она вам о нем сама рассказывала?

– Я и без нее этого Семена знаю как облупленного. Когда-то он был моим… кавалером, так скажем. Они у меня и познакомились.

– Ах, вот как! – оживился Шибанов, бросив быстрый взгляд на сотрудника. – И где же нам найти этого кавалера Семена?

– А чего его искать? – фыркнула Венера, заталкивая излишне оголившиеся груди за пазуху. – Он живет в соседнем доме, прямо напротив, квартира тридцать шесть.

Михаил, упершись ладонями в подлокотники кресла, поднялся:

– Вы не будете возражать, если мы к вам еще зайдем для уточнения некоторых деталей?

Венера тоже встала, утвердительно тряхнув бюстом:

– Всегда буду рада таким гостям…

Время уже перевалило за полдень, и Михаил с нежностью вспомнил жареную курицу, которой угощали пассажиров на борту самолета. Хорошо бы взбодриться чашечкой крепкого кофе да проглотить хоть что-нибудь.

Шибанов, будто угадав мысли майора, неожиданно предложил:

– Там у меня в машине кофе есть в термосе и колбаса сырокопченая. Может, перекусим?

– Позже, – стойко переборол в себе искушение Михаил и направился к соседнему дому.

Нужная квартира обнаружилась на самом верхнем этаже. Угловая. На лестничных перилах была закреплена консервная банка, доверху забитая окурками. Присоединив к ним свою сигарету, Михаил нажал кнопку звонка. За дверью заверещало, как будто там потревожили голосистую канарейку. От повторного звонка воображаемая птица забилась в истерике. Казалось, еще чуть-чуть – и она вырвется на волю, проломив металлические прутья клетки.

– Неужели никого нет? – огорчился Михаил.

– Попробуй еще раз, – попросил Шибанов. – Очень не хотелось бы тащиться сюда опять из-за одного свидетеля.

Неожиданно в квартире послышался шорох. За дверью что-то грюкнуло, задребезжало, а потом раздалось приближающееся бормотание.

Дверь открылась минуты через две. Долго скрежетал отворяемый замок, бряцала стальная цепочка. В проеме показалась кудлатая непричесанная голова. Стоявший на пороге мужчина разлепил веки и пьяно поинтересовался:

– Вы кто?

– Мы из милиции, – бесстрастно ответил Михаил.

– Какого дьявола?! – вырвалось у мужчины, но он тут же спохватился и виновато потупился: – Ах да… Вы по поводу Людочки…

– Пройти можно?

– Проходите… только у меня того… беспорядок полный. Не ждал я гостей. Если бы знал, что такие люди заявятся, так непременно бутылки бы в угол сгреб. Вы, господа милиционеры, смотрите не расшибитесь ненароком, – попросил кудлатый хозяин, – мне из-за вас на нарах куковать ой как не хочется.