– Твоя жизнь в обмен на жизнь Нины.

– Они взяли Нинку?

– Да. Прости!

Сука! Ради Нинки Сой готов был на всё. Как я это упустил, когда её взяли, почему он не сказал мне об этом? Мы бы перевернули весь город вверх дном, но нашли бы её.

– Сука ты, Сой! Мог бы просто сказать мне об этом, мы бы обязательно что-то придумали вместе.

– Я не мог рисковать. У них есть парень… видящий через Взор, он в моей голове, я это чувствую. Они наблюдают за каждым моим шагом, за каждым движением. Прости, братишка…

Я мог его понять и не мог одновременно. Разве он ничего не понял? Почему он ничего не понял? Любовь слепа! Я мог многое ему сказать, но всё бессмысленно. Я не достучусь до него, он просто мне не поверит. Нинка… Хороший ход, правильный… Она слишком умна и тщеславна, а Сой слишком глуп для неё.

Через секунду чан с расплавленным металлом опрокинулся, и меня обдало ледяным раскалённым потоком.

«Почему ледяным?» – успело подумать моё сознание перед тем, как погрузить меня в спасительное беспамятство.

Очнулся я в холодном поту, словно снова варился заживо в кубе с жидким свинцом. Уставился в потолок, перевёл взгляд на большое панорамное окно, выходящее на танцплощадку клуба. Я дома! Я в своём клубе. Это был лишь сон! Сон-воспоминание. Не сон, отрывок из моей прошлой жизни…

Звонок. Я поднял трубку, даже не посмотрев, кто звонит. Я всё ещё не отошёл ото сна. Словно пережил всю свою прошлую жизнь заново.

– Майкл? – раздался знакомый бархатный голос.

– Да!

– Как прошло свидание с моей дочерью?

– Всё прошло хорошо, Мария Львовна. Мы держали себя в рамках приличий, два раза поцеловались и трижды держались за руки. Надеюсь, это не было под запретом.

Свидание с Николь действительно прошло отлично. Мы встретились в кафе, прекрасно провели время, потом гуляли по набережной, целовались и держались за руки. Потом я отвёз её домой. Нам обоим хотелось кое-чего большего, но мы решили пока не наглеть и не злить её родителей.

– Понятно! – сдержанно прокомментировала мать Николь. – Значит, настроение у тебя хорошее…

Я бы так не сказал. Жаркие поцелуи Никки довели меня до определённой грани, и я заведён до сих пор. Ещё и Эля сегодня решила продинамить меня, устроив на клубной кухне какое-то своё мероприятие. Построила поваров, поменяла клубное меню, надела поварской колпак, фартук и встала за плиту. В общем, она там зависла надолго. А я сидел в своём, вернее, уже в кабинете Элеоноры, пил Лёнин раф, который он принёс мне прямо сюда минуту назад, и наблюдал в панорамное окно за клубной жизнью. Ещё и этот дурацкий сон!

– Очень хорошее! – соврал я и потянулся к кружке.

– Нам нужно поговорить. Мне кажется, между нами осталась некая недосказанность утром, я была немного шокирована твоей откровенностью.

– Когда? – нахмурился я.

Опять что-то придумала, стерва! Или хочет поставить мне новые условия. Например, удалить все записи с её участием, которых у меня на самом деле нет. Я просто блефовал тогда у неё в кабинете.

– Чем раньше, тем лучше.

– Я сейчас в клубе, – я снова отпил кофе и закинул ноги на стол. – Могу подъехать…

– Не нужно. Буду у тебя через 10 минут. Как мне тебя там найти?

– Я предупрежу охрану, что ожидаю похотливую, злую, коварную, рыжеволосую стерву. Они проводят вас.

– Майкл! Мы же обо всём договорились, давай без оскорблений? – вежливо и немного строго проговорила директриса.

– Простите, Мария Львовна. Я предупрежу охрану.

Ровно через двенадцать минут створки лифта разъехались в стороны, и моя школьная директриса важно вышла из лифта. Короткое бордовое платье, похожее на колокольчик, туфли на высоком каблуке, маленькая чёрная сумочка и распущенные рыжие волосы. Прошлась по кабинету, осмотрелась, словно у себя дома, подошла к панорамной стеклянной стене, вернулась и заняла один из диванов, закинув ногу на ногу.