Еле сдерживаю смех: тоже мне, нашел большой и грязный секрет.

— Командиры бывают разные, — отвечаю почти весело.

Рикардо мою реплику игнорирует.

— А ты знаешь, что от него отказались родители? — Замираю, эта информация бьет наотмашь. — В семнадцать лет, — добивает Тайлер, видя, что его слова наконец находят отклик. — Пошли в социальную службу и написали отказ от родительских прав и попросили признать его совершеннолетним досрочно, чтобы снять с себя за него ответственность. Думаешь, от хороших детей родители отказываются?

Сглатываю вставший в горле ком.

— Даже от плохих детей хорошие родители не отказываются, — говорю и сама не узнаю свой голос.

Слишком больно, слишком мало времени прошло после письма моих собственных родителей.

Как постарела мама…

«Доченька…»

Должно быть, что-то меняется в моем лице, потому как Рикардо замолкает и неожиданно идет на попятный.

— Я не тебя имел в виду, — кажется, впервые в жизни слышу от него нечто настолько близкое к извинению.

— Мы не знаем, что там произошло.

— Вот видишь, ты о нем ничего толком не знаешь, — Рикардо снова возвращается к насущному вопросу, радуясь, что я не стала развивать тему о собственных родителях. Зачем? Я не хочу о них говорить. И с ними тоже — не хочу.

Качаю головой.

— Я знаю достаточно.

Что дало бы мне знание о семье Джейсона? Ничего.

Рикардо ждет, что продолжу, но я молчу. Горько во рту, и горло отчего-то дерет.

— А о сестре он тебе рассказывал? — не желает униматься мой наглый визитер, демонстрируя, как хорошо сработали его люди.

Как жаль, что я не попросила Лаки разузнать о Ригане побольше. Предупрежден — значит вооружен. И, знала бы я обо всем заранее, Тайлеру не удалось бы застать меня врасплох.

Мотаю головой: нет, о сестре Джейсона мне ничего не известно.

В файле, который выслал мне Лаки, значилось, что она училась в медицинском университете имени какого-то там — я даже не запомнила. А далее было написано, что информация отсутствует.

— Его сестра — наркоманка, — объявляет Рикардо с каким-то садистским наслаждением, любуясь тем, как вытягивается мое лицо. — Баловалась продуктом нашей непревзойденной Изабеллы Вальдос — «синим туманом». С треском вылетела из университета. Продолжать?

О, сколько самодовольства в лице мужчины, сидящего напротив. Не будь между нами стола, непременно влепила бы ему пощечину.

Но между нами стол, и это к лучшему.

— Она умерла?

Рикардо морщится, будто мы говорим о чем-то или о ком-то отвратительном.

— Жива еще. Твой благоверный уже три года таскает ее по клиникам. Дурак, будто бы разрушительное действие «синего тумана» на мозг можно повернуть вспять.

Тайлер говорит о глупости, а я слышу о верности: не бросил, пытается спасти, даже когда всем известно, что надежды нет. Я чувствую уважение и… нежность, и за это себе я бы тоже отвесила парочку отрезвляющих пощечин.

— Ну, чего ты молчишь? — Рикардо, прищурившись, вглядывается в мое лицо.

Говорю правду:

— Мне нечего сказать. — Тайлер хотел, чтобы я разочаровалась в Джейсоне, а добился совершенно обратной реакции. Ну и кто здесь в таком случае дурак? — Джейс — лучший мужчина, которого я встречала за четырнадцать лет, — хочу соврать и заставить наконец перешедшего все границы дозволенного собеседника заткнуться, но на самом деле не уверена, что лгу.

Мне нравится Джейсон Риган. И это не только похоть и физическое влечение. Он мне нравится: его спокойствие, надежность, верность семье.

— Морган, ты меня пугаешь, — высказывается Рикардо. Я не пытаюсь закрываться, и он прекрасно читает все обуревающие меня в этот момент эмоции на моем лице.