Военврач пощупал мой лоб, нахмурился, дал мне градусник. Когда он его посмотрел, то нахмурился еще больше, вынул из стакана с какой-то отвратной медицинской жидкостью ложечку или шпатель, приказал открыть рот и стал изучать мое горло.

– Да у тебя, Туровцев, ангина. Жутчайшая. Где ты так умудрился?

Знать бы – где. Впрочем, в свое время у меня эти ангины чуть ли не каждый год были. Вот и здесь достали.

– Все, будешь лежать у меня. Лечить тебя будем.

И понеслось – таблетки, уколы, полоскания, в общем – вся радость пребывания в медучреждении. О полетах, естественно, и речи быть не могло. Я еле стоял, но ползал по нужде сам. Через пару дней шум в ушах стих, жар немного отпустил, и горло стало получше. Военврач после моих слезных просьб разрешил доступ к телу. Первым появился Антоша.

– Салют, командир! Ты как?

– Как, как, хреново, Тоха, сам не видишь, что ли? Про меня не будем, вроде на поправку я пошел. Ты расскажи, как там у вас? На воле? Кто командует звеном, как комэск и все другие?

– А что им сделается, Витя? Летают, дырки привозят. Портят новую технику, бестолочи. Звено Толя Рукавишников водит, пока получается. Комэск просил тебе привет передать. Занят он очень, летает часто. Бои как-то усилились. Каждый день – минимум четыре вылета… Темнеть стало раньше, а то и поболе было бы. Да, кстати, Виктор! Номер-то какой на машине рисовать? А то звездочки есть, а номера нету…

– Погоди, погоди, Тоха. Голова что-то у меня плохо варит… А со старым номером что?

– Так ведь передали мы соседям несколько самолетов, после того как новенькие получили. И теперь все придется менять, все номера, коки винтов красить в цвет эскадрильи.

– Так, что? Я сам могу номер выбрать?

– Ну-у, пока да.

– Пятнадцатый не занят?

– Нет. Его, что ли, рисовать?

– Его, Тоха, его.

Пятнадцатый был моим номером в игре. Уже давно. Просто 15-е число – мой день рождения, а если наоборот – 51 – год рождения. Логично, а? И удобно. Может, мне и позывной взять «Пятнашка»? Ладно, с этим пока погодим. Тут я задумался о другом. Надо же! Всего-то девять лет до моего рождения осталось! Вот как-то я никогда не задумывался – как же близко я от войны прошел…

– Мою машину кто берет?

– Да, понимаешь, Витя, неисправность у нее обнаружилась… Вот я ее и устраняю пока… – хитро посмотрел на меня Антоша.

– Ты, это, Тоха. Не балуй с этим. Это серьезные неприятности может принести. Саботаж это, если строго на дело посмотреть. Не балуй, понял? А то наш особист быстро тебе путевку выпишет. В Сибирь… лесным воздухом подышать.

– Да понял, понял. Не боись, командир! – С тем он и отбыл.

И тут же, вот только подумал о нем, а он уже здесь, в комнату вошел наш особист.

– Ну что, больной? Гостей принимаешь?

– Да какой ты гость. Ты на земле хозяин…

– Правильно понимаешь, хе-хе… Ну как ты?

Все опять пошло по наезженной схеме – как ты, как вы и что нового в международном положении СССР? Что на фронте?

– А скажи мне, товарищ капитан (тогда-то, со зла, я его называл по спецзванию НКГБ), если не секрет, конечно, что там с этим сержантом-оружейником?

– Да какой там секрет, Виктор, чмо он болотное, и больше ничего.

Эх, ты! Неужели это самое «чмо», что в своем времени мы расшифровывали как чудак, мудак, очкарик, и здесь и сейчас известно? Вот не ожидал.

– Посмотрели мы его, проверили. В плену не был, подозрительных контактов нет. Ну, я с ним профилактическую беседу провел, попросил твоих ребят посмотреть за ним. В последнее время вроде крутится, суетится. Поглядим еще, посмотрим…

– Еще вот что, Сергей. Что за немца мы привели? Это уж точно не секрет?