«…Известное определение “поэзия есть молитва”, – пишет Ходасевич, – при всей своей красоте и даже глубине, не выражает истины, хотя и лежит к ней довольно близко. Оно справедливо, поскольку религиозна сама природа искусства и поскольку всякое искусство есть молитва. Но оно односторонне и потому неверно, поскольку не всякая молитва есть искусство. Стихотворная речь не всегда значит поэтическая, и ни важность предмета, ни сила чувства, которым она вызвана, еще не делают ее поэзией. Молитве, чтобы стать поэзией, надо еще стать искусством. Поэзия есть молитва не всякого соответственно настроенного человека, но непременно – художника, искушенного в своем ремесле. Она располагает особыми, специфически художественными средствами, но зато и подчиняется формальным и эстетическим законам, ненормируемым религиозно. Молитва, вполне оправданная эмоционально и религиозно, – чтоб стать поэзией, должна быть оправдана еще и литературно».

Я привел здесь все эти цитаты – и Липкина, и Пришвина, и Ходасевича – только потому, что факт издания нашего сборника – это в любом случае повод для размышлений, и личных, и, возможно, публичных. Завершая свои заметки, еще раз обозначу благодарное удивление от прочитанного. И буду помнить: в наше трудное, разобщающее людей время эта книга – еще одно доказательство того, что мы – живы. Мы объединены храмом, приходом, непреходящим ощущением Господа над нами, нашей неизбывной любовью к поэзии, биографиями, наконец, удивительным городом-наукоградом, – в названии которого – фамилия легендарного русского механика и создателя аэродинамики. Не могу не сказать, что для русского уха, чувствительного к литературной омонимии, в названии сего места невольно слышится имя и того, кого Пушкин почитал своим учителем. Ведь именно Василий Андреевич Жуковский и дал едва ли не лучшее определение искусства, которому преданы многие, овладевшие стихотворной речью: «Поэзия есть Бог в святых мечтах земли»…

Павел Крючков,

редактор отдела поэзии журнала «Новый мир»