— Я ничего не сказал, а ты опять покраснела. Не беспокойся, Дина, я действительно донесу мешок и уйду.

— Нет-нет, вы не так поняли, — какая я дура, загнала себя в угол.

— Я всё правильно понял, — усмехнулся Григорий Петрович.

И стало мне опять тоскливо.

— Дина, вы только не заплачьте. Я буду к вам на «вы».

— Эмоциональная неустойчивость на фоне стресса, — заявила я строгим голосом, и мужчина поиграл бровями, с пониманием кивнул.

Остановила «китайку» напротив калитки, за которой, виляя хвостом, уже ждал Тобиус.

Жалко его стало мне, когда устроилась на работу. Поэтому он у меня во дворе бегал, а грелся в шикарной будке. Но как мы с ним в морозы будем существовать, не знала.

Мы вышли из машины. Григорий Петрович не дал мне взять пакеты с продуктами. Вполне приятный жест.

Закрыла машину и, пройдя через пешеходную дорожку, открыла калитку. Мало совсем места, дворик крохотный, так что через пять шагов крыльцо под навесом.

— Он не кусается. Это Тобиус, можно просто Тобик.

Я услышала за спиной, как упал мешок с кормом на тропинку.

Обернулась, мой новый знакомый внимательно смотрел на собаку. Тобик его обнюхивал и вилял хвостом.

— Где продаются такие ошейники? — замогильным голосом спросил Григорий, поднимая выскользнувший из рук мешок.

— Я сама смастерила. У меня было время тоски, и я занимала руки.

— Это судьба.

Я открыла первую дверь и замерла перед второй.

— Спасибо, можете здесь поставить.

В душе́ сомнения и тревога. Нельзя пускать его домой. Он может оказаться опасным. Незнакомец с улицы, который гулял со смазливым парнем. Бог их знает, кто такие!

— Нет уж, я войду, Призма Бермудская, — рявкнул Григорий и пинком открыл вторую дверь, потеснив меня. — Я с марта хочу заглянуть в твои бесстыжие глаза, депрессивная мужененавистница.

— Куй? — ошарашенно выдохнула я.

Глава 2

Эту квартиру мы выбирали с особой тщательностью. Кто бы знал, что нас так подставят. Ведь радиаторы отопления потекли у нас первых. Облупилась краска, и оказалось что оборудование поставили старое. Когда-то я здесь была счастлива. У меня был муж и сын. Здесь я забеременела и ждала ребёнка, а потом всё развалилось и рухнуло.

Прихожая очень маленькая, даже шкаф невозможно поставить, поэтому только вешалка и полка для обуви, на которую при желании можно сесть. Зеркало узкое. Сразу же выход в небольшую гостиную, из которой наверх вела достаточно крутая лестница. Двери в санузел, в кладовку - она же теплоузел и на кухню. Наверху тоже имелась ванная комната и две спальни.

В гостиной не так давно я сделала ремонт на свой вкус: стены светло-голубые, диван бирюзово-синий для одной персоны и её собачки. Напротив панель телевизора, часы старинные с кукушкой достались мне от родителей, столик небольшой, на котором всё время лежали фрукты. Тобиус не трогал их, он вообще хороший мальчик. У него есть свой мячик, большая кость и лежак, который он таскает по всей квартире и ложится там, где ему удобно.

Кухня у меня совсем маленькая на ней в принципе можно вдвоём или втроём посидеть, но к сожалению так много людей у меня никогда не собиралось. Последние годы вообще никого не видела, друзья и подруги все семейные. Большинство уехали из города. Вера Лаптева замужем, она максимум может посидеть со мной в кафе.

Как можно к годам сорока прийти к полному одиночеству: без знакомых и друзей? Нужно лет семь выпасть из этого мира, чтобы тебя потеряли, и потом уже не вернуться к людям.

В целом у меня очень миленько и уютно, полы тёплые, домотканые дорожки, сама лично делала, когда занималась рукоделием. Тогда и сообразила Тобику ошейник, себе ковры. Не утешило меня рукоделие, только Куй железо смог.