— Но ты меня не сожгла, — заметил Ланс.

Он подошел к стене, на которой плясали брызги солнечного света, отраженные от хрусталя, зачем-то потрогал их. Ланс выглядел таким неуместным в ее белой спальне — в кожанке и драных джинсах. А носки! Тиль едва сдержалась, чтоб не закатить глаза. Где он только откопал такую расцветку — ядрено-малиновые, в зеленую полоску.

— Ты подавал признаки жизни, — Тиль невольно передернула плечами.

— И что с того? Выглядел я, должно быть, отвратительно. Добила бы беднягу.

— Насилие — не в моей сути, — сказала она.

— Вот как? — оживился Ланс, разные глаза с интересом посмотрели на Матильду. — А что у тебя за суть? Признаюсь, я исследовал твое досье от и до…

— Рем дал тебе мое досье?! — ахнула Тиль.

— Я сам взял, пока он лежал в отключке в процессе, скажем так, тюнинга, — как ни в чем ни бывало пояснил Ланс. Он подошел к книжному шкафу, провел пальцами по корешкам и вытащил наугад книгу. — Но я так и не понял, как вышло, что целитель третьей категории — значит, довольно посредственный, уж прости, — является личным врачом главы Ордена.

— У меня нежные руки, ты сам сказал, — ответила Тиль, забирая у него книгу и возвращая ее на полку. — А теперь выметайся. Подожди меня внизу, у подъезда.

— Правда, в конце той строки стояла звездочка. Крохотное примечание, — невозмутимо продолжил Ланс. — Первый уровень секретности. Конечно, я попытался попасть в архивы, но…

— Церера, — расплылась в довольной улыбке Тиль.

— Она, — кивнул Ланс. — Непрошибаемая тетка. Как я ни пытался к ней подкатить — каменная стена.

— За глаза ее зовут Цербером, — сказала Тиль.

— Возможно, она и была им в одной из прошлых реинкарнаций. Раз уж мне не удалось попасть в архив, может, сама расскажешь свои секреты, Матильда?

— Воздержусь, — ответила она.

Ланс повертел головой, рассматривая просторную комнату и чистые белые стены.

— Что ж, судя по всему, к материальным благам и роскоши ты практически равнодушна, так что артефакт должен приносить что-то не вещественное…

Вздохнув, Матильда вытолкала его за порог и захлопнула дверь спальни.

Одевшись и закрыв балконную дверь, Тиль положила в чемодан дорожную косметичку и последние мелочи. Когда она выкатила чемодан из комнаты, то услышала голос Ланса, доносящийся из кухни.

— …а ты останешься на хозяйстве. Будешь наводить порядки, хотя у вас тут и так стерильно, как в больнице, поливать цветы. Кстати, какие цветы любит Матильда? Я буду называть, если угадаю, скажи «у». Понял?

— У.

— Ульрих едет с нами, — заявила Матильда, заходя на кухню. — И я не люблю цветы. Хотя если это заставит тебя исчезнуть — дари. Любые.

Ланс сидел на стуле у окна, которое было распахнуто, и Тиль догадывалась — кем. Его волосы на солнце сияли рыжим, а ухмылка казалась еще наглее, чем обычно. Ульрих наморщил брови, уловив раздражение в ее голосе, пытаясь понять — что не так. Он задумчиво посмотрел на рыбий хвост, зажатый в лапе, а потом лицо его прояснилось, и он протянул хвост Матильде.

— Нет, спасибо, Ульрих, я не хочу, — она похлопала тролля по плечу, и тот, закинув хвост в рот, с хрустом его разжевал.

— Ульрих не поместится в мою машину, — слегка растерялся Ланс.

— Поедем на моей, — ответила Тиль. — Пора бы и рассказать, кстати, куда мы едем и зачем.

— У меня есть предложение, — сказал Ланс, поднимаясь со стула.

Тиль демонстративно закрыла окно, отчего Ланс едва заметно поморщился, и поправила занавески.

— Ты поедешь со мной, — продолжил он, — а Ульрих за нами следом. Ты ведь умеешь водить машину? Вот какой молодец, — обрадовался Ланс, когда тролль кивнул. — А по дороге я введу тебя в курс дела.