«Он слышал», – пронеслась в сознании лихорадочная мысль. – «Слышал, что они читали стихи. И понял, кому эти стихи принадлежат…» 

  Захотелось провалиться сквозь паркет, пролететь несколько этажей и оказаться глубоко-глубоко под землей. Чтобы не находиться здесь и сейчас, не сгорать от стыда от понимания, что у этой ужасной сцены был свидетель… такой свидетель. Почему-то именно перед ним не хотелось выглядеть жалкой. Не хотелось, чтобы он знал о всеобщем ко мне отношении, хотя, скорее всего, ему о нем было известно и так.

Я буквально услышала, как Эмбер скрипнула зубами и, со злостью глядя на меня исподлобья, передала мне тетрадь.

Измятые, местами порванные листки моей души…

– А теперь извинитесь, – ровно, но с тем же пробирающим холодом в голосе потребовал феникс.

– Что? – Эмбер так удивилась, что даже осмелилась поднять на него округлившиеся глаза. И, словно не веря своим ушам, уточнила, кивнув на меня: – Извиниться перед ней?

– Вы собираетесь мне возразить? – лорд Снэш выразительно приподнял бровь.

Этого простого вопроса было достаточно, чтобы Эмбер снова уткнулась взглядом в пол и отрицательно качнула головой. При таких обстоятельствах ей пришлось переступать через себя, хотя это явно далось ей колоссальным трудом.

– Извини, – не глядя на меня, процедила она.

Снова повисла напряженная пауза, которую вскоре нарушил лорд:

– За что вы просите прощения, леди Шайдар? Вы ведь просто «смеялись и разговаривали».

– Но вы же… – бросив на него быстрый взгляд, она тут же отвела глаза и, поежившись, негромко проговорила: – За то, что нехорошо шутила.

– Нехорошо шутили? – теперь в тоне феникса звучал неприкрытый сарказм.

– Зло шутила, – исправилась Эмбер, все так же с трудом выдавливая слова. – И взяла без спроса чужую тетрадь.

  – Ну а вы, леди Бэйрси? – внимание лорда Снэша неожиданно переключилось на Люцию. – Ничего не хотите сказать? Ну же, мы все внимание. Вы так вдохновленно декларировали строчки про… кажется, мух?

Щеки и шея Люции мгновенно сравнялись тоном со спелой свеклой. Судя по виду, провалиться сквозь землю теперь желала она и совершенно не знала, куда себя деть.

– Я… – пролепетала она. – Я… прошу прощения за свое поведение.

У нее хотя бы достало ума изобразить раскаяние, которого по отношению ко мне она не испытывала уж точно.

– Вы все, помимо Иниды Трэйндж, будете наказаны, – резюмировал лорд Снэш, вновь обводя взглядом всех присутствующих. – Минус десять бонусных баллов по боевой магии каждой из вас.

По аудитории прокатился синхронный судорожный вздох.

– А сегодня после занятий проведете уборку на первом этаже северной башни. Поддерживающее чистоту заклинание там давно истончилось, пора навести порядок.

Теперь к судорожным вздохам добавились ахи.

– Простите, лорд Снэш, – осмелилась заговорить еще одна ниллэ. – Мы должны убираться… без магии? То есть, руками?

– Можете и ногами, если обладаете таким удивительным умением, – с непроницаемым выражением лица сыронизировал тот. – Если не справитесь за сегодняшний вечер, продолжите завтра. Если среди вас есть недовольные, можете высказаться. Если нет – занимайте места и начнем занятие. Вы уже потеряли пятнадцать минут.

Возразить, естественно, никто не посмел. Только Алекса, когда все расселись, подняла руку и уточнила:

– Наказание распространяется и на меня?

Наградив ее долгим взглядом, феникс ответил:

– Вам минус десять баллов, леди Найрес. Игнорирование несправедливости и жестокости означает их принятие. Разве не этому учил вас ваш отец?

Алекса побледнела и вздрогнула.