- Тогда что?

Дейке встал:

- Переодевайся в спортивную форму. Всю эту неделю твое свободное время уменьшится на час, а учебное – увеличится. За счёт дополнительной тренировки.

- О, чё-о-орт, — вырвалось у неё абсолютно искренне. Лиска ненавидела физические упражнения. — А нельзя этот час заниматься чем-то другим? Телепатией или горианским?

- Нельзя. Но за ругательства, тем более земные, можно схлопотать ещё полчаса горианского дополнительно к тренировке, — отрезал Дейке.

- А откуда ты возьмёшь преподавателя в такое время? — с улыбкой спросила Лиска, вдруг сообразив, что заниматься вечером всё равно не с кем. Но Дейке только насмешливо поднял бровь, и улыбка мгновенно сошла с её лица.

- Кажется, ты влипла, — весело прокомментировал Меркес, когда увидел Лиску и отца в спортивной одежде. Возвращаясь со службы, он столкнулся с ними в дверях, когда они выходили. На улице уже стемнело, но в саду горело приятное освещение, было прохладно и свежо, и девушка подумала, что заниматься на открытом воздухе вечером — не такая плохая идея.

- Иди-ка ты, болтун, куда шёл, — огрызнулась она.

- Я бы на твоём месте выбрал порку, — продолжая скалить зубы, заметил Мерк. Он даже остановился на пороге и явно собирался понаблюдать, полный любопытства. Лиска стиснула зубы, не понимая, как он так быстро догадался о наказании и о том, почему оно такое. А потом до неё дошло: Меркес всю жизнь находился под пре-сезариатом того же человека. И, возможно, отец и ему предоставлял выбор.

- Достаточно, Мерк, — еле слышно произнес старший эс-Хэште, даже не поворачивая головы, и младшего сдуло в то же мгновение. Лиска удивлённо посмотрела на Дейке: иногда ей казалось, что он очень мягкий человек, но по тому, как Меркес его слушался, было заметно, что это не всегда так. Хотя она ни разу не слышала, чтобы он повышал голос или делал серьёзные замечания сыну. Ей хотелось бы посмотреть на то, как он общается с другими детьми.

Пока это было невозможно: она лишь догадывалась, что у них тёплые отношения. Дейке часто охотно говорил о старших сыновьях: один жил в другом городе, далеко от их дома, и работал архитектором. Второй служил офицером, как отец, но на другом корабле, и, когда они прилетели на Горру, он как раз улетел в долгий рейс.

Странно было осознавать, что его сыновья старше неё, когда Дейке выглядел таким молодым. На Земле никто бы не дал ему больше тридцати пяти лет, подумала она.

Несмотря на веселье Меркеса, он нисколько не шутил, поняла Лиска минут через десять после начала занятия. Дейке давал ей с первого взгляда несложные упражнения, но уже на пятом-шестом повторе мышцы начинали гореть, и она доделывала до конца, только сосредоточив на этом всю силу воли. В голове вскоре не осталось ни одной мысли, кроме того, как не упасть. Её преподаватель по горианской йоге никогда не требовал от неё так много, хотя и на его занятиях нагрузки ей хватало.

Но попросить пощады она не могла: перед Дейке оказалось ужасно стыдно признаться в своей немощи, да и наказание есть наказание, размышляла Лиска. Один раз он уже учёл её пожелания, капризничать снова, наверное, не стоило. Таких мыслей ей хватило на полчаса, но потом она всё же взмолилась, когда Дейке вновь заставил отжиматься.

- Я больше не могу, - выдавила она, виновато глядя на него. – У меня руки слабые.

- Именно поэтому я тебе и даю такие упражнения, — невозмутимо заметил он. — Ладно, прервись на пять минут. Хочешь пить?

- Да, — она кивнула, прислоняясь к дереву-туку.

Дейке кивнул и направился в дом за водой. Он даже не запыхался, хотя за время занятия сделал вдвое больше упражнений, чем она, показывая, как правильно их выполнять. Лиска сползла вниз вдоль гладкого ствола и села прямо на землю. Дыхание всё никак не выравнивалось, и она на несколько секунд серьёзно задумалась, так ли ужасно на самом деле получить трёпку, как она всегда полагала?