― Я еще раз прошу тебя подумать, Лиз! Обратной дороги не будет.

― Саманта, это не может продолжаться бесконечно. Я очень и очень устала… ― едва слышно ответил поникший голос.

Как только я вошла в палату, резко воцарилась тишина. На меня удивленно смотрели две девушки. Одна с синяком под глазом, пластырем на лбу и распухшей губой. На вид ей лет тридцать, может чуть больше, и чем-то напомнила мне Ким Кардашьян: темные волосы зализаны в хвост, раскосые карие глаза, красивый золотистый загар. Вторая девушка была на вид моложе, и тоже очень красивая: длинные рыжие локоны, негустая челка, спадающая на зеленые глаза.

― Не скажешь от чего именно? ― вернулась к разговору брюнетка. ― Может, твои пальцы устали носить кольца с бриллиантами? ― накладывая в тарелку кашу, я покосилась на руки рыжеволосой: и на левой и на правой было по кольцу с большим камнем. ― А может, твоя шея устала от цепочки из платины? ― я взглянула на цепочку, которая с виду вполне могла бы сойти за серебряную. ― Подожди, Лиз, ― скрестив на груди руки, брюнетка хитро прищурилась и прислонилась спиной к деревянной спинке кровати. ― Как же я сразу не догадалась… Моя бедняжка устала отдыхать на шикарных яхтах, жить в роскошной квартире, ездить на «порше»?! ― крикнула девушка.

Я поставила на тумбу тарелку с кашей, на край тарелки положила два кусочка хлеба с маслом и подумала, что в эту палату было бы уместно принести лобстеров с итальянской пастой, а не пшёнку.

― Саманта, я благодарна тебе за все, что ты для меня сделала. Даю слово, что доведу до конца своё последнее дело. А дальше наши пути разойдутся. Я хочу жить своей жизнью.

Рыжеволосая накрыла ладонью руку брюнетки, виновато взглянула на нее, затем встала со стула и вышла из палаты.

― Деревенская  тупица! ― выплюнула ей вслед Саманта.

«Уж кого-кого, но длинноногую красотку, которая как будто сошла с подиума, точно не назовешь «деревенской». ― Я посмеялась себе под нос, и тут же поймала на себе возмущенный взгляд брюнетки.

― Прошу прощения. Просто я заметила, что «Деревенская тупица» никак не подходит вашей подруге, ― сказала я на английском и толкнула к двери тележку.

― Стой! ― приказала девушка. ― Ты говоришь на английском?

― Да, ― пожала плечами я.

― И, конечно, слышала весь наш разговор... ― задумчиво сказала она, глядя куда-то сквозь меня.

Спустя несколько секунд девушка взбодрилась, с улыбкой взглянула на меня и заговорила по-русски, с небольшим акцентом.

― Эта неблагодарная девица получила свое и замотала удочки, ― поджала губы Саманта.

― Смотала, ― поправила ее я.

― Грег! ― крикнула Саманта, и сию секунду в дверях появился здоровяк, стороживший ее палату.

Она снова перешла на английский.

― Ты вроде любишь русскую кухню, ― Саманта взяла с тумбы тарелку и протянула ее парню. ― На, покушай кашку! А когда покушаешь, будь любезен привези мне нормальной еды! Иначе я умру с голоду.

Девушка схватилась за голову, как будто ее пронзила резкая боль.

― Вам плохо? Может, позвать врача? ― тревожно спросила я.

― Лучше позовите самолет, который доставит меня в Майами, ― не открывая глаз, пробормотала она и легла на подушку.

Я тихонько выкатила тележку из ее палаты и прикрыла за собой дверь.

Охранник сидел на стуле и с аппетитом уплетал кашу. Я предложила ему чай и еще одну булку с маслом, заметив, что те булочки были уже съедены. И он с удовольствием согласился. Еще бы, для такого громилы тарелка с кашей, как мошка для тигрового питона.

После завтрака, перед тем как приступить к мытью палат, я решила расспросить у медсестер про эту Саманту. Мне было любопытно кто она такая, и что забыла в нашем городе.