– Спокойно, Логун! – Я вновь поставил его на место. – Дама погорячилась, но вы ведь не дама. Не надо бренчать нервами. А руки надо держать на коленях, я же вас просил!

– Не возражаю, Игорь Васильевич. – Полкаш вернул ладони в прежнее положение. – Но и нашей юной даме не следует горячиться! Послушайте, Татьяна Андреевна, вы же не в интернате воспитывались! Решили договариваться – предлагайте варианты, ставьте условия, советуйтесь друг с другом, наконец… Поймите, я ищу выход, удобный для всех. Вопрос можно решить только так…

– Давайте без риторики, полковник. Ближе к делу. Объясните Татьяне Андреевне, почему ее, да и моя жизнь будут в большей безопасности, когда материалы окажутся в ваших руках или исчезнут. Факты, доводы, доказательства. Мы вас слушаем.

– Факты и доказательства? Пожалуйста. Я еще раз повторяю: лишних трупов мы не хотим. Зачем они нам? Мы же не изверги какие-нибудь…

– Вы честные коммерсанты! Мне это известно. – Татьяна презрительно сощурилась.

– Вот именно… А ты, Таня, не в безвоздушном пространстве живешь… Круг твоих знакомых нам отлично известен.

– И что? – В карих глазах загорелся огонек тревоги.

– А то! – Логун торжествующе улыбнулся. – Вы оба хотите знать, какие рычаги я могу нажать, чтобы получить интересующие нас материалы. А вот какие! Мы займемся друзьями твоей семьи, Таня, твоими друзьями и подругами. Основательно займемся. Первые на очереди – Юля Горелова, Володя Васильев… Кроме того, заранее проведем работу среди местной журналистской братии, напомним, чем кончается публикация клеветнических материалов против уважаемых людей… Дело это, конечно, хлопотное. Но ты сама не оставляешь нам иного выбора! Если надо будет, весь ваш Камышинск-2 на уши поставим. Представь себе, как ты после этого будешь выглядеть со своими, так сказать, разоблачениями. Тебе будет трудно их обнародовать, да и вообще трудно будет там жить – и тебе, и маме твоей тоже…

Таня подавленно молчала. Конечно, этой сволочи удобнее, чтобы Татьяна сама все отдала им.

Но Логун сам по себе ничего не решает, даром что отставной полкаш. Он сам «шестерит» на дядю. Потому заинтересован, чтобы все было чисто и гладко. Отдуваться-то ему! Татьяну они, может, и оставят в покое, забрав документы (хотя, я думаю, до поры до времени, до удобного случая). А вот меня… Слишком осведомленный капитан ВДВ с моим послужным списком им совсем ни к чему.

– Слушайте, Иван Семенович! – Я решил взять инициативу в свои руки. – Вы меня убедили: контора у вас серьезная, намерения тоже. Поэтому предлагаю тайм-аут. Забирайте своих бойцов, – я кивнул в сторону обездвиженной биомассы лжеоперов, – и оставьте нас на полчаса. Я попытаюсь уговорить Татьяну Андреевну.

– Входите в разум, Зимин? – Голос полкаша звучал недоверчиво. Похоже, он не ожидал такого заявления, думал, я буду хорохориться и дальше. – А я, пожалуй, соглашусь… Советуйтесь, голуби, совет вам да любовь… Только не мудрите, не надо держать меня за дурака, это вам дорого обойдется. Ну, отцепите ребят друг от друга и оружие верните, не надо сердить Рому и его людей.

Он опять наглел на глазах, этот полкаш, я чувствовал, что вежливость дается ему с трудом, внутри он весь кипит от унижения и злобы. Двоим нам теперь будет тесно на этом свете, и ошибаться мне нельзя.

– Ну вот, Иван Семеныч… вы опять увлеклись. Будет так: Таня освободит ребят по очереди. По мере освобождения они, держа руки за головой, как учили, быстро выйдут из квартиры – без оружия, разумеется. Вторая пара будет расцеплена после того, как первая окажется внизу, перед домом, и Таня увидит их в окно… Вы уйдете после того, как Таня увидит внизу вторую пару. И помните – я стреляю без предупреждения, как только мне почудится что-то не так. Все слышали? Оружие бойцов, Иван Семенович, я отдам лично вам по завершении нашей второй встречи – я надеюсь, она пройдет к обоюдному удовлетворению. Подойдете через полчаса к двери и постучите, Таня при этом должна видеть Рому и его команду внизу. Вопросы есть? Вопросов нет. Ну, Танечка, поехали. Слева по одному…