— Хватит! — заорала я, и он дернулся.
— Тебе правда лечиться надо, — заметил он, отпрянув от меня.
— Что?
Я уже думала, что из моих ушей валит пар. Щеки горели.
— Так парней боятся только монашки…
Идиот! Он точно идиот… Я бегом побежала в свою комнату. Да пусть думает что хочет!
Я влетела в свою спальню и захлопнула дверь, повернув щеколду. Нет, я не думала, что он рванет ко мне и будет меня домогаться. Это вышло автоматически. Я хотела побыть одна в своем пространстве. Минуту, наверное, я приходила в себя, опершись о дверь, пока взгляд отчетливо не разглядел сидящего на моей кровати лыбящегося Гущина.
— Ты что тут делаешь?! — шикнула на него я.
— Сама же, мать, позвала меня! — Гущин подвинул ко мне сумку. — Там сладенькое и пирожки.
—Да когда я тебя сюда звала?
— Только что, сама в комнату пригласила. И я пришел на зов сердца моей любимой, которая так разволновалась перед встречей со своим суженым, что дымится. Ты пока отвернись, я переоденусь. А то ненароком твое чувственное сердечко не выдержит и инфаркт тебя хватит.
— Ты спятил! Не будешь ты тут спать!
— Ты что такая злая? Не могла ты так быстро передумать. И на улице холод собачий. Хороший хозяин даже соб…
— Я плохая хозяйка, забыл? — перебила его я. — Проваливай давай!
— Нет…
— Да, или я его сейчас позову! — взяла я Гущина на понт. — Позвать?
— Да послушай ты, у меня есть к тебе дело… Соображения свои надо тебе рассказать. Вокруг твоего хахаля ходит смерть, это коснется и тебя, если одна без любимого Сережки будешь находиться около него…
— Хватит врать! Не останешься ты тут! Неужели ты правда думаешь, что я разрешу тебе спать в моей кровати?
— Да, разрешишь, хочешь, поспорим?
— Фантазер!
Я толкнула его к окну, и он руками зацепился за проем:
— Ты завтра сама меня позовешь…
— Иди уж! Мечтатель…
— А спасибо за заботу? — не унимался он.
— Спасибо, — неохотно буркнула я.
— А поцелуй?
Вместо ответа я его вытолкнула из окна, но он подтянулся, сел на подоконник и привлек меня к себе:
— Завтра сама же меня позовешь и будешь спать со мной в одной кровати, попомни мое слово. — Он чмокнул меня где-то чуть выше верхней губы и спрыгнул вниз. Я быстро закрыла окно на замок. Теперь никто не влезет в мое пространство.
Мне предстояло все мысли собрать воедино. После обработки ран Высоковским мой мозг размяк и, наверное, дал трещину, остатки логического мышления вытекли наружу. Я постоянно вспоминала прикосновение его пальцев и злилась на себя. Прощальный поцелуй Гущина не произвел никакого впечатления, хотя он вел себя со мной очень нахально. Похоже, он набрался этой грубости от Михаила, и теперь они соревнуются, кто кого переплюнет в хамском отношении ко мне. Хотя мы с Гущиным никогда не целовались по-настоящему. Только раз я почувствовала притяжение к Сереже, но он сам все отлично умеет портить… Его невозможно серьезно воспринимать. А вот Высоковский… Он снова поцеловал меня, и по-настоящему. Для Гущина? Или доказывал, что он не льдинка с ментолом? Спросить его? Нет, я не смогу. Никогда не смогу спросить. Он меня засмеет! Я же охранник с воронежской пропиской!
До двух ночи я просидела в кресле, обдумывая свое нелегкое положение. Сергей был прав, мне действительно захотелось есть. Я залезла в пакет Гущина и нашла шоколад, пирожные в коробочке и пирожки. Взглянув на часы и предположив, что Миша спит, я решила прокрасться на кухню и сварить себе кофе. Кофеварку я уже успела разглядеть. Но попросить его дать мне кофе за ужином не решилась. Ведь я подчиненный, и он решил меня теперь держать только на здоровом питании. Конечно, салат его был вкусным и сытным… Но в два часа ночи есть опять хочется, поверьте, особенно если не можешь уснуть. И к черту здоровое питание — организм просит фастфуда! В моем случае это пирожки с капустой и чашечка сладкого кофе. На цыпочках я прокралась на кухню и включила подсветку, сварила себе заветную чашку с кофеином и стала наслаждаться жизнью.