Джон слишком тщательно вглядывался в их лица. Выискивал в мимике когда-то близких людей подтверждение тому, что кто-то из них хотел его смерти. Даже не просто хотел, а прилагал нешуточные усилия, чтобы её приблизить.

Поэтому двоих, стоявших чуть в стороне, женщин Джон заметил не сразу. Зато, когда разглядел с трудом удержал непечатное выражение, так и рвавшееся с языка.

Одна из них – костлявая старуха, размалёванная как клоун и одетая в стиле королевы Елизаветы с такой же дурацкой шляпкой. А вторая…

При взгляде на неё Джон не смог сдержать дрожь. Это было какое-то чудовище в безразмерном тёмно-сером балахоне. На голове у монстра вились объёмными патлами мышиного цвета волосы. А на носу, совершенно скрывая выражение глаз, поблёскивали стёклами несуразные круглые очки.

– Познакомься, пап, это твоя сиделка, она будет сопровождать тебя в путешествии.

Что?!

Джон не смог ничего выговорить вслух, только сглотнул образовавшийся в горле ком.

– Здравствуйте, меня зовут София, – произнесло чудовище с таким же чудовищным акцентом.

Левый глаз Кэлтона задёргался в нервном тике.

* Абдоминальная хирургия – общее название всех видов хирургического вмешательства на все внутренние органы, расположенные в брюшной полости.

6. 6

Я с сомнением оглядела себя в зеркале. Если честно, отражение меня слегка пугало. Точнее, даже не слегка, очень пугало.

– Вы уверены? – я обернулась к тёте Кате, с каким-то преувеличенным восхищением разглядывающей творение рук своих.

– Как никогда, – довольно улыбнулась она и прикурила очередную сигарету.

Я снова повернулась к зеркалу.

На меня смотрело настоящее пугало с огорода. Которое способно напугать не только стаю ворон, но и самого огородника довести до инфаркта. Особенно, если б встретилось на пути в тёмное время суток.

Тётя Катя нашла мне объёмный парик серого цвета. Там локоны скручивались в совершенно неестественные завитки. Да ещё и круглые очки. К счастью, они были с обычными стёклами. Не хотелось бы из-за этого маскарада ещё и испортить себе зрение.

– Тёть Кать, ну скажите, зачем мне эта маскировка? Почему сиделка обязательно должна быть таким пугалом?

Катерина подошла ближе и встала за моим плечом. Мы вместе смотрели на моё отражение, и я видела, как в её взгляде пляшут хитринки.

– Обязательно – требование заказчика, помнишь?

Она глубоко затянулась и выдохнула, меня окутал запах табачного дыма. Я закашлялась, и тётя Катя отошла в сторону.

– Что ж, думаю, ты почти готова. Осталось ещё поработать над твоим акцентом.

– Тёть Кать, по-моему, это всё перебор, – я стянула парик и очки, глядя на себя собственными глазами, светло-карими. Распустила стянутые в пучок волосы.

– Просто доверься мне, моя девочка. Обещаю, что эта маскировка ненадолго.

Оставшийся вечер воскресенья фрау Шмидт работала над моей речью, дикцией и созданием жуткого акцента, что с моим почти оксфордским произношением было весьма затруднительно. Английский я любила больше всего, а потому основное внимание в университете уделяла именно этому языку, долгие часы слушая речи британской королевы в парламенте и занимаясь постановкой нормативного произношения.

Впрочем, ломать всегда проще, чем строить. Основное я уяснила – нужно коверкать слова, и чем сильнее, тем лучше. Хотя если уж по справедливости, то это американцы исковеркали английский язык. Поэтому для них правильная речь уже будет акцентом. Но с изувером-учителем по имени Катерина было лучше не спорить.

Кажется, в итоге она осталась мной довольна. По крайней мере, спать она меня отпустила. Но строго-настрого наказала быть внизу ровно в семь утра, иначе оставит без завтрака, и что самое страшное – без кофе.