Не спешу начинать разговор, с меня и Юры хватило. Мужчина тоже молчит и в свою очередь внимательно изучает меня. Но потом все же вежливо кивает и говорит:

— Добрый день! Я Кирилл. А вы Ева, сестра Элины?

Вот чего я точно не жалую — так это пустые светские разговоры. Скука смертная! Ухмыляюсь и отвечаю:

— Ну да. Я именно та самая сука. Вы не ошиблись.

Несколько секунд мужчина удивленно разглядывает меня. Потом тоже усмехается и легко переходит на «ты»:

— Ну раз сама начала, тогда спрошу. Ты, действительно, синий чулок?

— Не самый худший комплимент от сестры, — пожимаю плечами. — Особенно, если учесть, что мне в лицо она побоится это сказать.

— У Элины есть повод на тебя злиться? — не отстает мужчина. — Может, ты просто увела у нее мужика?

— А если и так, то что? — лениво уточняю я.

— Ничего, — качает он головой. Но все же спрашивает: — Тебе совсем не жаль сестру?

— Нет. Каждый сам кузнец своего счастья. За все, что Элина имеет, может сказать спасибо только себе.

— А как же родственные чувства, совесть и всякое такое? Или в твоем арсенале нет подобных слов? — выгнув бровь, интересуется собеседник. Я морщусь. Мне скучно продолжать этот глупый разговор. Не вижу причин скрывать это и честно признаюсь:

— Меня сейчас стошнит от твоего пафоса.

— Ладно, — соглашается Кирилл. — Возможно, я немного переборщил. Но можешь честно ответить на один вопрос?

— Какой?

— Насчет мужчины я угадал?

Вздыхаю. Пикироваться с ним мне надоело.

— Честно? — переспрашиваю я. — Хорошо, отвечу честно. На самом деле мне даже не придет в голову заинтересоваться мужчиной, выбравшим Элину в качестве подруги.

— То есть родственные чувства все-таки для тебя что-то значат?

Смеюсь в ответ. И качаю головой:

— Ты не очень догадлив. Просто с человеком, всерьез строящим планы на мою сестру, мне будет не о чем говорить. У нас слишком разные приоритеты в жизни. Глупость стоит на втором месте в моем черном списке.

— А что на первом? — спокойно уточняет мужчина, почесывая подбородок.

— Предательство. А на третьем — жадность. И я уверена, Элина возьмет сразу все три приза. Так что поздравляю тебя! Раз ты ее выбрал, значит заслужил.

— Черт, ты и правда сука! — смеется Кирилл и совсем не злится. Чем вызывает небольшую толику моего уважения. А дальше я вижу сбоку, у дорожки, Элину, смотрящую на Кирилла с видом собственницы. И мое уважение растворяется без следа.

Не щадя живота своего, а точнее, десятисантиметровых шпилек, сестра, словно цапля, высоко поднимая ноги, направляется к нам. На лице написана решимость биться за свое сокровище до конца. Наверняка, смех Кирилла, стоящего рядом со мной, ее сильно напрягает. Но с каждым шагом, приближающим ее ко мне, она теряет свою уверенность. Потому что понимает: в этой битве у нее нет шансов. И я поджидаю ее, растягивая губы в усмешке.

Элина подходит ближе, окутывая меня облаком приторно-сладких духов. От чего сразу начинается тошнота. Обхватывает локоть Кирилла обеими ладонями и прижимается к его боку. А я вздыхаю, борясь с тошнотой, и озабоченно говорю:

— Ты не могла бы еще минут десять погулять туда-сюда по газону? Ему как раз пора делать аэрацию. Твои каблуки отлично с этим справляются.

В глазах сестры мгновенно вспыхивает даже не злоба, а откровенная ненависть. Ого! Интересно, чем я вызвала такие сильные чувства? Вряд ли моей шуткой.

— Наверное, считаешь себя очень остроумной? — задыхается она от избытка эмоций. И натурально шипит: — У тебя еще змеиное жало не отросло? — не понимая, что сама же и демонстрирует ответ на вопрос: у кого из нас отросло жало.