Когда они поравнялись с вышкой, Лис чуть замедлил шаг. Основание постройки утонуло в раздавшихся кустах и высоченной поросли иван-чая, а само деревянное сооружение здорово прогнило. Многие брёвна уже стали даже на глаз трухлявыми, а некоторые укосины упали и валялись, заросшие травой. Как ни как, и пятнадцать лет тому назад вышка была уже довольно старой.

Посадки, замеченные Лисом издали, представляли собой грядки картошки, огороженные жердями. Раньше картошку здесь никто не сажал.

Хотя Лис сильно отвык от вида земного неба и дневного освещения, он прикинул, что, судя по солнцу, сейчас должно быть около восьми утра. Надо узнать точное местное время при первой же возможности, подумал Лис, и обязательно обзавестись часами: во Дворце не нашлось наручных часов, полностью имитировавших земные, не вызывая любопытства случайных свидетелей, а Земля являлась местом, где знание точного времени совершенно необходимо.

Они свернули немного в сторону, прошли по нетронутой просекой опушке леса, и здесь среди густой мелкой поросли сосёнок Терп наконец остановился. Лис вопросительно посмотрел на него.

– Раз всё так началось, – Терп ткнул пальцем через плечо, имея в виду инцидент с вертолётом, – нам глупо вылезать втроём на шоссе. Предлагаю разделиться. Вы с Монрой доберётесь до Сысерти, чтобы запутать следы, если нас всё-таки выискивают. Ты ведь бывал там?… Ну и отлично! Ловите машину или на автовокзале садитесь на автобус, и спокойно поезжайте в Екатеринбург. Я же остановлю транспорт прямо тут на шоссе. У меня в городе две квартиры, о которых, полагаю, знать никто никак не может. Там и встречаемся.

– О точке перехода тоже никто вроде бы знать не мог, – как бы, между прочим, заметил Лис.

Терп покачал головой:

– Это другое дело. Тут можно ещё как-то допустить, что о переходе узнают: есть возможность контролировать резонансные возмущения пространства и всякое такое. А кто будет обращать внимание, что какой-то гражданин – а я являюсь гражданином России, всё официально, с документами – владеет собственными квартирами? Таких людей здесь сейчас сотни тысяч! Кроме того, я шёл и думал вот о чём. Судя по тому, что рассказали люди в вертолёте, остаётся вероятность, как это не грустно и смешно, что нападение на нас оказалось чистым совпадением. Возможно, они на самом деле преследовали банду – тут сейчас это тоже не редкость. Таким образом, не исключено, что о нас и правда не знает никто из тех, кого мы опасаемся.

Лис согласился:

– Я, между прочим, тоже подумал: при чём тут птицефабрика? Может быть, мы зря людей грохнули!

– Как ни печально, возможно, что зря, – подтвердил Терп. – Но не сбей мы вертолёт, сами валялись бы сейчас продырявленные или сидели в наручниках, в лучшем случае. С другой стороны, может быть, легенда с птицефабрикой и бандитами лишь ширма для исполнителей: им же должны были поставить какую-то реальную задачу. Но, в общем, существует такая дурацкая поговорка: всё, что ни делается – к лучшему. Таким образом, возможно, нам и бояться-то нечего. Но, имейте в виду: если этот вертолёт действительно разыскивал банду, то на дорогах появятся усиленные посты милиции. А это плохо, так как, раз нас с вертолёта приняли за банду, то могут принять и на земле. И поэтому тоже надо разделиться.

Терп подробно объяснил Лису, где расположено его городское жилье, назвал номера телефонов и места, где спрятал ключи от входных дверей, после чего, пожелав удачи, направился через кусты к шоссе. Лис и Монра присели в зарослях на опушке недалеко от дороги, поглядывая сквозь ветви за тем, как их друг взбирается по насыпи.