– Да, в будущее возьмут не всех. Так, кстати, называлась выставка Ильи и Эмилии Кабаковых в Лондоне, – блеснул свежими познаниями он.

– О, я слышала о ней! Но не взяла бы на себя права выбора будущего для других. Я не искусствовед и ориентируюсь не на знания, а на интуицию.

– Уверен, она вас не подводит. Оценка прекрасного всегда субъективна и интуитивна. Я тоже только высказываю собственное мнение.

– А давайте пройдемся по залу и сравним наши оценки. Лига, ты не против?

– Ну что ты! Я тоже с удовольствием выслушаю мнение… консультанта.

Марис неловко поежился и огляделся. Принимать на себя предназначенную для Антона роль он не собирался. Лишь бы как-то пережить этот день и не проколоться на какой-нибудь мелочи. Сандра буквально сочилась доброжелательностью. Ее глубокий голос звучал завораживающе, как искусно выставленные капканы с особо привлекательной приманкой. Говорить с ней оказалось невероятно легко и приятно. Еще приятней было на нее смотреть… Почему потенциальным злодеям достаются такие красивые лица?

По пути Сандра дружески обняла Лигу за талию, что-то шепнула ей на ухо, и они рассмеялись. Он допил бокал, взял с услужливо подставленного подноса новый и проследовал за женщинами в глубь зала мимо странных гротескных сооружений. Из сливного отверстия ярко раскрашенного унитаза торчали искусственные цветы из проволоки. Лепестки бутонов заменяли предметы, похожие на использованные презервативы. Вторая «скульптура» состояла из довольно коряво вылепленной глиняной ноги, устремленной подошвой вверх. На всем протяжении ногу пронзали вязальные спицы с разноцветными пластмассовыми головками. Венчала композицию прикрепленная к большому пальцу ноги бутылка из-под шампанского. Кажется, такое искусство называлось инсталляцией. Но ему и в голову не приходило, что такие штуковины могут оказаться на выставке живописи. Он стал лихорадочно подыскивать правильные слова для «экспертного» мнения об этом произведении искусства, но женщины прошли дальше и остановились лишь у большого полотна, на котором среди многочисленных кругов, треугольников и квадратов проглядывали рыбы, единороги и бледные человеческие лица. Судя по собравшейся у нее публике, картина под названием «Проникновение» пользовалась несомненным интересом.

– А что вы скажете об этом? – Сандра слегка сжала ладонью его предплечье, чтобы провести за собой между расступающимися зрителями, и по его руке пробежала теплая волна. Он внимательно оглядел полотно, припоминая выхваченные из интернета формулировки, задержал глаза на красно-зеленой рыбе неведомой породы с вполне человеческими, изогнутыми в язвительной усмешке губами и одобрительно кивнул.

– Интересная работа. Посмотрите на эту открытость и разорванность смысловых структур и форм. А каковы игровые, хаотичные мотивы! Я бы сказал, это неоклассическая трактовка традиционных сюжетов и мотивов с применением антисистематичных и догматичных элементов и построений сюжетной линии. Можно представить Иеронима Босха, перенесенного в эпоху кубизма. Знаете, я больше специализируюсь на европейской живописи и не очень знаком с местным творчеством, но, мне кажется, это художник с будущим.

– Брава, браво! – воодушевленно воскликнула Сандра, и окружающие одобрительно захлопали. – Я еще никогда не слышала такой глубокой трактовки. Наверное, ради таких моментов и стоит устраивать подобные выставки. Сейчас я вас познакомлю с самим автором, он где-то здесь.

– Ну уж нет! – примеченный ранее мужчина в клубном пиджаке шагнул вперед и протянул Марису мягкую влажную ладошку: – Петерис. Напомню, уважаемая Сандра, что я уже заявил права на эту картину и хочу их сейчас подтвердить. Я беру полотно по предложенной цене. Зафиксируйте мою покупку, а потом знакомьте художника с кем угодно.