– Она просто сокровище! – произнесла она, отпуская мои руки.

Я почувствовала исходящий от нее запах алкоголя.

– Благодарю вас, мэм.

– Разве я тебе не говорил? – произнес Джейми, помогая мне снять кожаную куртку.

– Думаю, вы проголодались. – Дэдди Эл стоял, прислонясь к дверному косяку. – Мама приготовила свой фирменный пирог.

– Пахнет потрясающе.

– Это меренги на моем банановом пудинге, – улыбнулась мисс Эмма.

– А где Маркус? – спросил Джейми.

Маркуса я еще не видела, но знала, что это пятнадцатилетний брат Джейми, а также в некотором роде мальчиш-плохиш. На восемь лет моложе Джейми, он стал сюрпризом для родителей, которые были приверженцами идеи единственного ребенка в семье.

– Это знает один Господь. – Мисс Эмма размешивала в большой миске картофельный салат. – Он пошел кататься на серфе. Но что он делает сейчас, никто не знает. Я сказала ему, что обед будет в половине седьмого, но, если он придет вовремя, я рухну от удивления.

Джейми сжал плечи матери:

– Будем надеяться, что он опоздает.

Спустя час мы все сидели за столом, на котором разместились жареный цыпленок, картофельный салат и маисовый хлеб. Маркуса в наличии не имелось. Мы сидели около одного из широких окон, выходивших на океан, и я подумала, что днем вид отсюда просто потрясающий.

– Расскажи нам о своих родственниках, дорогая, – проговорила мисс Эмма, вторично протягивая мне блюдо с картофельным салатом.

Я поведала ей, что моя мама выросла в Роли, а отец – в Гринсборо и что они погибли на пароходе во время круиза, а меня вырастили мои дядя и тетя в Огайо.

– Боже милостивый. – Мисс Эмма приложила руку к груди и посмотрела на Джейми. – Неудивительно, что вы оба нашли друг друга.

Я не совсем поняла, что она имеет в виду. Джейми улыбнулся мне, и я подумала, что надо спросить у него об этом позже.

– Это объясняет твой акцент. – Дэдди Эл посмотрел на жену, и она кивнула: – Мы пытались распознать его.

Дэдди Эл положил себе на тарелку бедро цыпленка. Он посмотрел на часы, потом на пустой стул рядом с Джейми.

– Может быть, ты поговоришь с Маркусом по поводу его отметок, Джейми?

– А что с ними такое?

– Мы только что получили промежуточный отчет из школы, из которого видно, что он будет исключен за неуспеваемость, если не возьмется за учебу, – тихо сказала мисс Эмма, как будто боясь, что Маркус ее услышит. – У него почти все оценки «посредственно». А ведь это седьмой класс. Он просто не понимает, насколько важен этот год для поступления в колледж. – Она посмотрела на меня: – Я всегда мечтала, чтобы мои мальчики получили образование. Ни я, ни отец Джейми никогда не посещали колледж, а я хочу, чтобы мои дети стали образованными людьми.

– Мне нравится учиться в университете, – сказала я и подумала, что она и Дэдди Эл преуспевают и без университетского диплома.

– Я поговорю с ним, – кивнул Джейми.

– Он проводит все свободное время, катаясь на доске для серфинга, – проговорила мисс Эмма. – А в выходные пропадает где-то с друзьями и совсем нас не слушает.

– Мальчишка совсем отбился от рук, – добавил Дэдди Эл.

Я всего лишь час находилась в их доме, но главные предпочтения семейства Локвуд были для меня очевидны: Джейми, несмотря на свои длинные волосы, тату и мотоцикл, был любимым сыном. Маркус же являлся паршивой овцой. Я никогда его не видела, однако чувствовала к нему симпатию.

Мы уже почти закончили обедать, когда внизу хлопнула дверь.

– Я дома! – прокричал мальчишеский голос.

– Твой обед стал холодным, как лед! – крикнула в ответ мисс Эмма.

Я услышала, как он взбегает по лестнице. Он вошел в столовую босиком, в совершенно мокром костюме для серфинга, расстегнутом чуть не до пупка. Долговязый и тощий, совсем не похожий на своего мускулистого брата, правда тот был на восемь лет старше. Золотой крестик, висевший у него на шее, сверкал, оттеняя загар, оставшийся с лета. На голове была шапка коротких, выгоревших от солнца, вьющихся каштановых волос. У него были материнские глаза – синие, с отсветом летнего неба.