Матильда никогда не видела моих слез, не знала, как я мучилась, не помня даже лиц своих родителей. Их образы выветрились из головы ребенка, и оставили лишь смутные догадки. Я считала, что они любили меня, но так ли это было в реальности? Было ли это воспоминание, или мое воображение само это дорисовало, а мозг потом поверил?

Никому здесь я не рассказала, с каким отчаянием ехала в Академию. Им кажется, я готова землю под их ногами от благодарности целовать, но с куда большим удовольствием я эту землю в глотки им протолкнула бы, если только смогла.

Никто не догадывается, как тяжело мне дался вчерашний вечер. До сих пор ощущение, что диадема Ясногоровых сдавливает мне лоб, и, боюсь, так просто это не пройдет. На некоторое время я выпала из действительности, и словно смогла поверить, что невозможное возможно, что у меня есть шанс. Которого на самом деле нет и никогда не будет.

Интересно, понимает ли это Ярогнев, когда смотрит на меня? Ведь на его лице совсем не отражается эмоций, а потом он вдруг откровенничает со мной, первой попавшейся девушкой. Неужели это было продуманно? Он что, хотел меня разжалобить? Или я настолько настроила себя против всего их вида, что готова искать двойное дно там, где его нет?

Уф, да я с ума сойду с этими драконами!

– Кстати, забыл сказать, вы потрясающе вчера выглядели, сударыня!

– Вам откуда это знать, вы же только сегодня приехали.

– А откуда вам известно, что я только сегодня приехал?

«Да потому что я это слышала в кабинете!» – раздраженно подумала, но вместо этого сказала следующее:

– Я удостоилась чести быть представленной вашей семье. И среди них я вас не заметила. Да и с вашим ростом вы в буквальном смысле возвышаетесь над всеми драконами в людском обличье, так что не заметить вас было бы сложно, – последнюю вольность я произнесла с милой улыбочкой, чтобы ею компенсировать бестактную шутку.

Однако его мои слова даже позабавили.

– Благодарю, сударыня, за лестное мнение.

– Так, значит, вы вчера присутствовали на празднике?

– И да, и нет.

– В каком смысле?

– В самом туманном.

Припереть к стенке его было трудно, но и я не сдавалась.

– Вы вроде дракон Морских Штормов, а не каких-нибудь туманов.

– Совершенно верно подмечено.

Вот любитель увиливать, и ведь сам завел разговор! Ну ничего, я тоже знаю некоторые женские приемы.

– Хорошо, не буду настаивать. Тем более я действительно была вчера увлечена танцами и новыми знакомствами, так что могла вас и не заметить.

Первое – показать, что он незначителен в моих глазах.

– Завтра в полдень у нас начнутся занятия. Надо признаться, я немного волнуюсь, потому что не знаю, чего ожидать от будущего здесь.

Второе – перевести тему разговора, словно мне плевать на его тайны.

Ярогнев и бровью не повел. Было неясно, понял он, или нет.

– Поверьте, сударыня, этим вопросом задавался каждый ученик и из людей, и из драконов. Я был счастлив оказаться здесь, хотя тоже долгое время сомневался, сможет ли это место принять меня. И оно приняло, как и станет домом для вас, не сомневайтесь.

– Что ж, благодарю вас, сударь Беломорский. Общение с вами пришлось весьма вовремя, вы умеете поддержать.

Он снова улыбнулся краешками губ.

– Действительно, уже поздно, и вам просто необходимо набраться сил.

– Вы правы.

– Позвольте проводить вас, сударыня.

Он шутит что ли? Еще не хватало идти с ним... А с чего я собственно взяла, что он собирается провожать меня до общежития? О, небеса, теперь и у меня в голове творится прах знает что! Конечно же, он имеет в виду проводить до выхода из библиотеки. В крайнем случае – до лестницы.