Из кухни исходил умопомрачительный запах.

На полках стояло множество трехмерных пазлов-головоломок. Стены, белые, словно в больнице, были увешены современной живописью – картинами небольшого размера. Здесь были и замысловатые абстрактные полотна, некоторые с какой-то дьявольской аурой, и другие, повеселее, выполненные в ярко-синих тонах, – точь-в-точь такого же цвета был кафель в бассейне в Хокни.

«Интересно, – спрашивала себя Аманда, какие предметы обстановки отражают вкус Майкла, а какие – его покойной жены?»

Он сказал ей, что все пазлы собрал сам. А вот кто приобрел картины? Отчасти они ей даже нравились, поскольку интриговали, являя собой смесь контрастов, как и сам хозяин квартиры.

Аманде отчаянно хотелось узнать о Кейти побольше, но она интуитивно чувствовала, что лучше эту тему не поднимать. Во время их предыдущих встреч Майкл демонстрировал явное нежелание говорить о покойной жене. Наверное, до сих пор не мог примириться со своей потерей или чувствовал себя виноватым. Самое заметное место в комнате занимала фотография Кейти, стоявшая на полке симпатичного современного камина.

Аманда встала и с бокалом вина в руке подошла поближе. Внимательно вгляделась – цветной снимок в серебряной рамке. На Аманду с фотографии смотрела привлекательная блондинка с волосами до плеч; она сидела на красном мотоцикле, сдвинув на лоб солнцезащитные очки.

Аманда всмотрелась в ее лицо. Красивая женщина, но было в ней что-то такое… холодность, самомнение… чуть ли не жесткость.

Она вдруг призадумалась: «Интересно, чувствовали ли люди, которым суждено было умереть молодыми, что они обречены?»

Майкл только час назад принял душ, но весь уже раскраснелся, покрылся потом. В кухне, которая утром выглядела безупречно, теперь царил хаос.

«БОЖЕСТВЕННЫЙ ВКУС, ПРОСТО РАЙСКОЕ НАСЛАЖДЕНИЕ!» – так и кричал заголовок кулинарной странички. Ниже было напечатано: «МОРСКИЕ ГРЕБЕШКИ НА ШАМПУРАХ ПОД ИЗЫСКАННЫМ БАЗИЛИКОВЫМ СОУСОМ».

Фотография готового блюда была заляпана бальзамическим уксусом, который Майкл случайно разлил. Несколько недель назад он выдрал из «Таймс» кулинарную страничку, и теперь она лежала перед ним на кухонном столе. Так, вроде все ингредиенты есть. Он снова перечитал рецепт.

И ощутил легкую панику.

Четыре больших свежих морских гребешка. Оливковое масло. Листья базилика. Четыре ломтика ветчины прошутто. Один зубчик чеснока. Один небольшой помидор. Бальзамический уксус. Смесь зелени и свежих трав. Белые и розовые лепестки роз. Два деревянных шампура.

На фотографии все смотрелось очень соблазнительно, однако воссоздать такую красоту невозможно. Ну просто не еда, а цветочная выставка в Челси. Даже его деревянные шампуры выглядели хуже, чем на снимке.

И как всегда, самое главное в рецепте не указали. Нужно запекать морские гребешки, уже завернув их в прошутто, или же ветчину следует добавить потом?

Он быстренько позвонил матери, которая была прекрасной кулинаркой, и тихим голосом, чтобы не услышала Аманда, спросил у нее совета. Мама ничего не знала про этот рецепт, но предположила, что нужно запечь гребешки отдельно, однако тут же передумала, а потом снова стала склоняться к первому варианту. Майкл пожалел, что вообще связался с гребешками. Надо было выбрать какое-нибудь проверенное блюдо – перцы с анчоусами или гаспачо с креветками.

Еще со студенческих времен Майкл вырезал из газет и журналов рецепты, покупал все необходимые ингредиенты и увлеченно экспериментировал. Однако в последние три года его энтузиазм пропал – готовить для себя одного было неинтересно. Пока была жива Кейти, вечером в субботу, если только они никуда не ходили, Майкл обычно готовил ужин сам. Они оба любили вкусно поесть.