– Валеев, – высокий блондин лет двадцати пяти протянул Жене руку, – можно просто Альберт. Майор говорил о вас. – Он окинул Женю оценивающим взглядом, чуть задержался на мини. – А вас зовут Евгения Яковлевна?

– Женя. Если вас – Альберт, то меня – Женя.

– Не возражаю. Майор просил ввести вас в курс дела. Вам… – Он запнулся.

– Можно на «ты».

– Ладно. Так проще… Знаешь, я… – Он засмеялся, чуть покраснел. – Я, честно говоря, надеялся сам работать над этим делом. А тут ты…

– Но я не хотела перебегать тебе дорожку.

– Глупости. Немножко неправильно выразился. Понимаешь, я занимаюсь так называемыми «ночными бабочками», проще говоря, проститутками. Вот где они у меня. – Он провел ребром ладони по горлу. – Бессмысленное занятие. Статьи на них нету. Однако публика еще та! Тут тебе и наркотики, и вымогательство, и связи с организованной преступностью. Да и сами они часто становятся жертвами криминала.

– Все это я знаю, – холодно сказала Женя. – Вы… ты, пожалуйста, по делу.

– Так вот. У панельных тоже своя градация имеется. Вокзальные… плечевые. Слышала о таких?

Женя кивнула. Этот Альберт, видно, ее за дурочку принимает.

– Есть еще несколько категорий, – продолжал Альберт, – массажистки, динамистки… Это которые клиентов кидают. Синявки, мушки… Вержбицкая принадлежала, видимо, к самой крутой категории…

– Видимо?

– Ну да. Точной информации на ее счет у нас нет. Только отрывочные данные и предположения. Видишь ли, эта группа, к которой принадлежала убитая, практически никаких хлопот не доставляет. Клиентура у них солидная, шума не любит. Поэтому знаем мы о них не так уж много. Известно только, что есть в городе несколько подобных дам. У нас не Москва, не Питер. Но последнее время иностранцы – обычное явление, да и свои денежные мешки появились. Такие, кто любит культурное обхождение: поговорить о литературе, о живописи, пофилософствовать. Отвести, так сказать, душу с интеллигентной дамой. За утехи – одна плата, за культуру – дополнительная и довольно высокая. Случается, нанимают фирмы для важного клиента или для какого-нибудь официального приема. Большинство этих дам владеют иностранными языками, практически все с высшим образованием.

– А Вержбицкая?

– Про нее вообще данных ноль. Только слухи. Про Вержбицкую я узнал случайно. С полгода назад в Тихореченск приезжала делегация из Венесуэлы. Дельцы какие-то. Налаживают торговое партнерство – так теперь говорят. Так вот. Одного из этих венесуэльцев обокрали. Доллары сперли, часы золотые. Он в ванной прохлаждался, а номер был не заперт. Стали копать. Ну и всплыла эта Света. Она при делегации гидом-переводчиком состояла. К краже, естественно, никакого отношения не имела. Воришку мы поймали почти сразу, он часы в скупку поволок… Но гиды представляют то или иное экскурсбюро. И переводчики тоже, а Вержбицкая нигде не числилась. Даже странно. Кроме нее, делегацию сопровождали еще четыре дамы. Две из них относились к той же сомнительной категории.

– Я сегодня как раз побывала у нее дома, – сообщила Женя.

– У кого? – не понял Альберт.

– У Вержбицкой.

– Так ведь квартира опечатана?

– Ну… понимаешь… хотела как лучше…

– Даешь! А майор знает?

– Он меня там и накрыл. Соседка сообщила.

– И что ты отыскала в квартире Вержбицкой?

Женя вспомнила о кассете. Сказать ему? Или лучше майору? Но если парня поставили опекать ее, о кассете он все равно узнает. Тогда и вовсе можно оказаться в дурах.

– Да так, ничего особенного, – сообщила Женя. – Правда, видеокассету нашла.

– А что на ней?