– В Багдаде идет бой, – сообщил подошедший мужчина в тюрбане. – Сыновей Хусейна обнаружили американцы. Кто-то польстился на обещанные доллары.

– Все равно долго ни американцы, – проговорил офицер, – ни англичане здесь не продержатся. Сопротивление возрастает, население уже не раз вспоминает, что освободители принесли в страну голод, безработицу, нищету и рост преступности. Лидер шиитов открыто призывает к вооруженной борьбе и категорически требует, чтобы американцы с союзниками убрались из Ирака.

– Скажи, полковник, – обратился к офицеру седобородый старец, – а где сам президент?

– Этого я не знаю. Но он жив, это точно. Так что борьба только начинается. Многие приезжают сюда, чтобы помочь нам. И мы изгоним врага! – громко, для всех, кто мог его слышать, заявил он. – Ирак снова будет свободным и независимым.

– Как все прошло? – спросил невысокий мужчина в иракской военной форме без знаков различия.

– Они сейчас прибегают к шумовым эффектам, – усмехнулся русский. – Включают запись шума двигающейся большой колонны, тогда как идут две-три машины. Ведь на большие колонны нападения пока редки, да и они не нанесли урона штатникам, тогда как потери бойцов сопротивления достаточно велики. Но джип с тремя солдатами и грузовик мы уничтожили.

– А ты хороший солдат, – одобрительно кивнув, заметил невысокий. – И неплохо говоришь по-арабски. Где выучился языку?

– Из интереса, – улыбнулся русский. – И пригодилось. Я уже три года по Азии мотаюсь. Здесь почти везде по-арабски говорить умеют. В общем, пригодилось, – повторил он.

– Во здорово, привет! – послышалось восклицание, к нему подошел блондин. – Каким ветром занесло?

– На звуки выстрелов, – рассмеялся русский. – А ты как здесь оказался?

– Наемник, – прикуривая сигару, усмехнулся тот. – Жил в России, поступил в военное училище, хотел быть как отец, но единый и нерушимый Союз развалился, и все кончилось. К тому же нелады с законом… И понеслось – Абхазия, Приднестровье, а потом Чечня, Афганистан. Теперь вот сюда попал и не жалею.

– А в Чечне за кого воевал? – спросил русский.

– Не за вас, – усмехнулся блондин. – Но не по идейным соображениям и не потому, что против России, а из-за денег. Платили там неплохо. Правда, во вторую я уже не полез. Понял, что за них всерьез взялись.

– Я так же подумал, – улыбнулся русский, – поэтому и не пошел. Хотя у меня к родине свой счет имеется.

– Ты тоже в Чечне был? – удивился блондин.

– Под Бараевым ходил. Переодевались в федералов и население грабили.

– Я тоже несколько раз так работал… Иван. – Блондин протянул руку.

– Валерий, – пожал ему руку русский. – А здесь еще наши есть?

– Были. Троих убили. Одного три дня назад, двоих вчера около Эль-Рамади. На колонну напали. Там человек двенадцать партизан положили и этих двоих. Один из Москвы был. Я как-то по простоте душевной упомянул Чечню, так думал, он меня пристрелит. Еле удержали москвича. Он сюда приехал с американцами воевать. В Чечне тоже был, прапором. В общем, сам понимаешь, как он ко мне отнесся. Я не в обиде. Любой другой так же относился бы. Но ведь я только за деньги там воевал. А он стал кричать: ты отца с матерью предал, знакомых своих, друзей и так далее. В общем, знаешь, я рад, что ты из числа мне подобных. Надеюсь, ты не делал обрезание?

Рассмеявшись, Валерий покачал головой.

– Я рад, что встретил тебя, – сказал Иван. – Знаешь, общаться с русским приятно. Что ни говори, а в России все-таки очень даже неплохо. И порой намного лучше, чем где бы то ни было.

– Это точно, – согласился Валерий.