Нет в таверне той радости, что чувствуешь по дороге туда, проговорил меннонит. Он держал шляпу в руках, потом нахлобучил ее на голову, повернулся и вышел из ворот. 50
IV
В поход с флибустьерами – На чужой земле – Отстрел антилоп – Преследуемые холерой – Волки – Ремонт фургонов – Пустыня – Ночные грозы – Призрачный табун – Моление о дожде – Дом в пустыне – Старик – Новая страна – Брошенная деревня – Погонщики на равнине – Нападение команчей
Пять дней спустя малец на лошади убитого пересек площадь вместе с всадниками и повозками и выехал из городка на дорогу в долине. Они миновали Кастровилль, где койоты раскопали мертвецов и раскидали кости, перебрались через речку Фрио, переправились через Нуэсес, сошли с дороги на Президио и повернули на север, выслав вперед и назад караулы. Ночью по неглубокому песчаному броду пересекли Дель-Норте и оказались в глухих пустынных дебрях.
К рассвету отряд растянулся по равнине длинной цепью, сухие деревянные повозки жалобно скрипели, лошади фыркали. Глухой топот копыт, лязг амуниции и непрестанное позвякивание сбруи. Вокруг расстилалась голая земля, и лишь иногда то тут, то там попадались заросли цеанотуса, опунции и клочки спутанной травы, а к югу виднелись низкие горы, тоже голые. На западе простирался горизонт, плоский и четкий, как спиртовой уровень.
В первые дни животных не попадалось, а из птиц – только грифы. Вдали они видели стада овец или коз, передвигавшихся по линии горизонта в шлейфе пыли, а ели мясо диких ослов, подстреленных на равнине. У сержанта в ножнах была тяжелая вессоновская винтовка, стрелявшая конусовидными пулями, для которой использовалось «фальшивое дуло»[34] и бумажные пыжи. Из нее он стрелял по встречавшимся порой в пустыне мелким диким свиньям. Потом, когда стали попадаться стада антилоп, сержант останавливался в закатных сумерках и, ввинтив двуногу в выступ с нарезкой на нижней части ствола, снимал пасущихся животных с расстояния в полумилю. Расстояние он прикидывал на глаз, делал поправку на ветер и выставлял прицел на верньере, как на микрометре. Второй капрал обычно лежал рядом с биноклем и при промахе советовал брать выше или ниже. В повозке ждали, пока сержант подстрелит трех-четырех, потом она с грохотом мчалась по остывающей земле, а те, кому предстояло свежевать дичь, толкали друг друга и довольно ухмылялись. Винтовку эту сержант никогда не убирал, разве что протирал и смазывал ствол.
Все были хорошо вооружены, у каждого винтовка, у многих пятизарядные револьверы Кольта небольшого калибра. У капитана два драгунских пистолета в кобурах были налажены через луку седла так, что располагались у колен. Эти американские армейские пистолеты, изготовленные по патенту Кольта, с чехлами, мульдой и пороховницей в придачу он купил у одного дезертира на платной конюшне в Соледаде, заплатив за них восемьдесят долларов золотом.
Винтовка мальца была обрезана и расточена и поэтому весила немного; ее мульда была такая маленькая, что пули приходилось пыжить замшей. Он уже несколько раз стрелял из нее, но пули в основном разлетались куда попало. Чехла не было, и винтовка покачивалась перед ним на высокой седельной луке. Прежний владелец тоже все время возил ее таким образом, и цевье внизу порядком износилось.
Когда вернулась с мясом повозка заготовщиков, уже начинало темнеть. Выгрузив со дна повозки дрова – колючие ветки мескитника и пни, выкорчеванные лошадиной тягой, – они, хохоча, принялись кромсать выпотрошенных антилоп на куски ножами «боуи» и топориками, размахивая ими среди кровавого зловонного месива в свете фонарей, которые держали остальные. Когда совсем стемнело, у костров стояли почерневшие ребра, от которых валил пар, шла схватка за место у углей, куда все ломились с кусками мяса, нанизанными на обструганные палочки, слышались бряканье фляг и беспрестанные подначки. И был сон той ночью на холодных равнинах чужой страны: сорок шесть человек, закутавшихся в одеяла, те же звезды над головой, и волки вроде бы так же завывают в прерии, но все вокруг – какое-то другое, необычное.