– Ну, подводить не подводил, а в пару потасовок втянул. А сейчас как раз настало время не давать повода для нареканий и быть пай-мальчиками. Примерными римскими гражданами.

– Если бы я хотел таковым стать, не пошел бы в армию.

– Послушай, Макрон, мы получили приказ, а потому разговор окончен.

Макрон с унылым видом кивнул и нехотя вернул бурдюк с вином владельцу, а затем присоединился к Катону. Колонна продвигалась вперед сквозь навевающий жуткие мысли туман, и префект стал беспокойно озираться по сторонам. Наблюдая за ним, Макрон лишь насмешливо фыркнул:

– Остается лишь уповать на то, что местные племена тоже хотят заслужить похвалу за примерное поведение. Для засады лучшего места не придумать. Можно атаковать со всех сторон и перебить как цыплят, а мы и глазом моргнуть не успеем.

– Благодарю за моральную поддержку.

Катон напряг зрение и слух, стараясь различить подозрительное движение или шорох, но со всех сторон раздавался лишь мерный топот копыт да приглушенный разговор трибунов и телохранителей. Небо немного прояснилось, и из-за облаков выплыл бледный солнечный диск, осветивший землю, однако тепла он не принес.

Царившее в отряде мрачное настроение немного оживилось, но вот дорога снова перевалила через хребет, ныряя в очередную, утопающую в клубах тумана низину. Солнце уже стояло в зените, и губернатор остановил колонну, чтобы дать короткую передышку лошадям и всадникам. К Катону и Макрону подошли два легионера и взяли под уздцы лошадей, давая офицерам возможность немного размять ноги.

– Ну, как себя чувствуете, оказавшись снова на британской земле? – улыбнулся префекту Осторий. – Во всей империи не сыскать более мерзкого местечка. Просто волосы дыбом встают, верно?

В памяти Катона сохранились яркие воспоминания о британских туманах, окутывающих окрестности в течение долгих дней, наводя ужас на некоторых воинов с богатым воображением. Макрон, разумеется, к их числу не принадлежал, а вот Катон встревожился не на шутку. Он уже собирался ответить Осторию, но вдруг услышал на тропе тихий стук копыт.

И Осторий уже не улыбался. Отойдя в сторону, он оглянулся на стоящих возле лошадей безмолвных охранников.

– Центурион Макрон, уберите этих воинов и ваших слуг с дороги, распределите поровну по обоим флангам на расстоянии пятидесяти футов и не двигайтесь с места, пока я не отдам приказ. Остальным седлать коней и перекрыть тропу.

Катон и его спутники сели на лошадей и выстроились в ряд поперек тропы. Осторий некоторое время прислушивался, и, сев в седло последним, выехал вперед и остановился посреди дороги. Катон заметил, как рука губернатора сжала рукоять меча. Стук копыт слышался все отчетливее.

– Как думаете, сколько их? – с тревогой в голосе поинтересовался один из младших трибунов.

Кому адресован вопрос, понять было трудно, но Катон почувствовал, что молодого офицера надо приободрить. Префект имел достаточный опыт кавалериста и без труда определил примерное количество всадников.

– По-моему, не больше десятка.

Трибун успокоился и, следуя примеру командующего, положил руку на рукоять меча. От внимания Катона не ускользнула нервная дрожь в пальцах, и вспомнились собственные страхи, одолевавшие на заре военной карьеры в последние минуты перед битвой. Теперь все страхи остались в прошлом, но сохранились грызущее чувство тревоги и боязнь подвести товарищей. Особенно Макрона. А еще ужас перед перспективой остаться калекой после тяжелого ранения, став предметом всеобщей жалости и злых насмешек. От размышлений префекта отвлекла лошадь, попытавшаяся выйти из строя. Стиснув зубы, Катон пришпорил непокорное животное и заставил вернуться на прежнее место. А стук копыт звучал все ближе, и вскоре из тумана вынырнуло несколько теней, и послышался окрик на языке одного из местных племен. Первый всадник осадил коня, и за его спиной появился небольшой отряд.