Ровер снова вскарабкался на груду камней; в свете галогеновой лампы, укрепленной поверх его лицевой поверхности, смоляно-черная трещина приобретала странный беловатый оттенок.

– Проклятие, – вырвалось у Эрин.

– В чем дело? – спросил Джордан.

Она полностью развернула ровер вправо, чтобы показать груду разбитых камней.

– И что это?

Для Джордана эта груда мало чем отличалась от других подобных груд камней.

– Посмотрите наверх. – Эрин обвела пальцем ту часть изображения на мониторе, которая привлекла ее внимание. – Здесь был туннель, но он обрушился.

– Так тут немало подобных мест, – вступил в разговор Сэндерсон. – Почему вы считаете эту груду важной находкой?

– Посмотрите по сторонам, – ответила Эрин. – На них видны следы довольно-таки современных буровых инструментов.

Джордан в волнении подался вперед.

– И что это значит?

– Это значит, что кто-то пробивал проход в этот туннель – возможно, в прошлом столетии или что-то около того. – Эрин вздохнула. – И, вероятно, украл что-то ценное.

– Так, может, это они и оставили газ.

Предположив это, Джордан почувствовал облегчение, однако не был уверен, из-за чего: возможно, потому, что этот газ был современным нервно-паралитическим, а не каким-либо отравляющим газом, применявшимся в древности. Но облегчение он все-таки почувствовал.

Эрин снова развернула ровер и пустила его вперед вниз по тропе. Вдруг он выехал на открытое место.

– Остановитесь здесь, – сказал Роджер. – Что это за место?

– Похоже на подземное хранилище.

Эрин повернула ровер, для того чтобы осмотреть это пустое помещение. Никаких разбитых емкостей в нем не было.

Джордан, повернувшись в сторону капрала, спросил:

– Что показывают приборы?

Сэндерсон согнулся над монитором. У него могли возникнуть проблемы с управлением ровером, но свои приборы этот парень знал хорошо.

– Большое количество продуктов вторичного распада. Никаких активных субстанций. Однако здесь присутствуют самые горячие точки во всей этой области. Я бы сказал, что это хранилище и есть источник газа.

Одна из камер повернулась под углом вверх, и на мониторе появилась картина сводчатого потолка.

– Похоже на церковь, – сказал Сэндерсон.

Эрин покачала головой.

– Больше похоже на подземный храм или гробницу. Да и стиль постройки древний.

Она провела рукой по экрану, как будто это помогало ей ощутить сам камень.

– А что это за ящик? – спросил Джордан.

– Я думаю, саркофаг, но не могу категорически утверждать это, пока не осмотрю его вблизи. Этот свет не дает ясной картины.

Эрин направила ровер вперед, но он остановился. Она нажала на оба рычага и нетерпеливо вздохнула.

– Опять застрял? – спросил Джордан.

Они находились сейчас совсем близко друг от друга.

– Конец связи, – объявила Эрин. – А если говорить точно, то это максимальная длина каната, на которую может удалиться ровер.

Она стала рассматривать изображение, посылаемое камерой, направленной на саркофаг.

– Это почти наверняка погребальное вместилище. И если это так, то здесь, должно быть, погребен кто-то из важных персон.

– Достаточно важный для того, чтобы в его склеп ставили мины-ловушки?

Если так, то вот оно, объяснение.

– Такое возможно, но у египтян, не у иудеев – первые были известными придумщиками и изготовителями коварных капканов. – Потерев подбородок, она закончила: – Но это бессмысленно.

– Здесь все сделано со смыслом, – возразил Сэндерсон и хмыкнул, словно подтверждая свои слова. – Хотя бы этот нервно-паралитический газ, пахнущий корицей.

Эрин быстро повернулась к нему на вертящемся стуле:

– Что?

Джордан сердито посмотрел на Сэндерсона, а затем рассказал, что они обнаружили.