Сквайр рванул в сторону, пробираясь поближе к происходящему, он старался просунуться вперёд, чтобы лучше всё видеть. Доктор Легг и Жуан бросились за ним, а африканцы-носильщики стали подпрыгивать и выгибаться в разные стороны и вдруг они пустились бежать вместе с мёртвым телом, которое тряслось и билось у них на плечах, рискуя выпасть из носилок. Они бежали, совершая огромные прыжки, словно их неудержимо влекло обоих в одном направлении, продолжая непроизвольно дёргаться, извиваться и взвизгивать, и на губах у них выступила пена, а тела их стали мокрыми, покрывшись скользким, блестящим потом, вокруг и запахло потом, резко и нестерпимо, а колдун бежал за ними, что-то угрожающе крича, и там, где он бежал, уже никто не смел бежать, все словно боялись наступить или на хвост шкуры крокодила, или на землю из-под ног колдуна.

Наконец, обежав почти всю деревню, африканцы-носильщики вдруг разом встали и, опустив с плеч свою страшную ношу, почти бросили её под ноги какому-то туземцу, а колдун поднял руку и указал на этого человека. Туземец задрожал и медленно, словно ноги его подломились, упал на колени, безвольно свесив голову на грудь и уронив руки. Из толпы выскочили люди, схватили туземца и, яростно крича, поволокли куда-то. Колдун последовал за ними, а за колдуном на почтительном расстоянии двинулась и вся возбуждённо орущая толпа. Джентльмены и Жуан пошли за всеми.

Туземца приволокли на берег озера и бросили у самой воды. Он лежал, не двигаясь и не пытаясь бежать, он только быстро и часто дышал, обводя окружающих затравленными глазами. Колдун стал расхаживать, поправляя волочащийся за собой крокодилий хвост, и свистеть жалобно, как подбитая птица или испуганный цыплёнок. Толпа смолкла в напряжении. Мистер Трелони, предчувствуя недоброе, больно, до хруста, стиснул свои руки и оглядывался по сторонам.

Вдруг все ахнули и отступили, все, кроме стоящего у воды колдуна, а вода в озере заколебалась, и на её поверхности показались крокодилы – сначала один, потом второй, а потом их стало много, очень много. Они ринулись к берегу. И вот самый быстрый из них, огромное чешуйчатое чудовище, вылез на берег, медленно раскрыл пасть и, словно бы даже лениво, схватив за ногу полумёртвого от страха туземца, потащил его в воду.

Туземец стал биться и кричать, его сородичи на берегу тоже стали кричать, но что было дальше, мистер Трелони уже не видел, потому что к ним подошёл капитан, и мистер Трелони сказал ему, почти закричал трясущимися губами:

– Капитан, пойдёмте отсюда!

Вечером у костра, конечно, стали говорить о колдунах, о похоронах и сегодняшнем происшествии. Жуан знал о колдунах почти всё, и дон Родригу стал неспешно, посматривая на своих слушателей умными глазами и изредка улыбаясь, переводить его слова:

– Чтобы превратиться в хищника, колдун набрасывает на себя шкуру зверя, в которого он хочет обратиться. Это может быть крокодил, леопард или гиена… Такой оборотень тёмными безлунными ночами крадёт жизненную силу у своих жертв. Затем, когда приговорённый им человек умирает и его хоронят, колдун выкапывает труп из земли, оживляет его, делая «зомби», ожившим мертвецом, и тут уже во второй раз убивает и поедает его тело. Иногда же колдун превращает «зомби» в своего безропотного слугу и приказывает ему идти туда, куда он пожелает, и совершить какое-нибудь страшное преступление… А распознать оборотней и колдунов можно по красным глазам, сероватой или светлой коже и пронзительному, просто таки, огненному взгляду, которым они и поражают внутренности обречённых на смерть людей…