– Ваша сестра?

– Да. С сыном.

– Который из них?

– Простите?

– Который из них мертв?

Вопрос стал второй ошибкой. Еще немного, и он увязнет по уши. Надо было молча всучить ей листовку с телефонами и выпроводить на берег.

– Моя сестра. Глория Торрес. Мы звали ее Глори. А это ее сын, Реймонд.

Кивнув, Маккалеб попытался вернуть фотографию, однако Грасиэла и не думала ее забирать, видимо надеясь, что сейчас он начнет выяснять подробности. Но бывший агент не клюнул на удочку.

– Мисс, угомонитесь. Я прекрасно понимаю, чего вы добиваетесь, но со мной этот номер не пройдет.

– Хотите сказать, вам чуждо сострадание?

Маккалеб ответил не сразу, стараясь подавить закипающий гнев.

– Совсем не чуждо. Вы ведь читали статью, знаете, что со мной случилось. Именно сострадание довело меня до беды.

Ему наконец удалось побороть раздражение и неприязнь к Грасиэле. Нетрудно догадаться, какие адские муки она испытывает. Маккалеб повидал сотни людей, у которых жестокая судьба отняла близких, а преступники так и не были найдены и наказаны, расследования убирались в долгий ящик. Многие родственники уподоблялись зомби. Раздавленные, утратившие почву под ногами. Потерянные души. Грасиэла Риверс тоже была из их числа, иначе не нагрянула бы сюда. Не стоит осуждать ее или злиться, а уж тем более отыгрываться на ней за собственные несчастья.

– Послушайте, мисс Риверс, я действительно не могу вам помочь. Извините.

Маккалеб взял ее за предплечье, намереваясь проводить к трапу. Под теплой, бархатистой кожей ощущались стальные мышцы. Он снова попытался отдать ей фото, но Грасиэла упрямо покачала головой.

– Пожалуйста, взгляните на него. Последний раз, и я уйду. Неужели вы ничего не чувствуете?

Маккалеб развел руками, дабы подчеркнуть бессмысленность происходящего.

– Я бывший агент ФБР, а не телепат.

Тем не менее он демонстративно поднес снимок к глазам. Девушка и мальчик сияли от счастья. Семейное торжество. Семь свечей на торте. Маккалеб невольно вспомнил, что в его семь родители еще не развелись. Впрочем, развод не заставил себя долго ждать. Однако сейчас его куда больше занимал ребенок. Страшно вообразить, каково это – лишиться матери.

– Мисс Риверс, я очень вам сочувствую. Очень. Но вы обратились не по адресу. Заберите фотографию.

– У меня есть копия. Ну, знаете, две по цене одной. Я подумала, вы захотите оставить второй экземпляр себе.

Маккалеб вдруг почувствовал себя пловцом, угодившим в подводное течение. Ситуация начинала выходить из-под контроля. Он понимал: стоит ему сделать шаг навстречу, задать очевидный вопрос, и поток увлечет его неведомо куда.

Однако искушение было слишком велико.

– Зачем мне оставлять фотографию, если я отказываюсь от расследования?

Грасиэла грустно улыбнулась:

– Затем, что моя сестра спасла вам жизнь. Мне казалось, вам будет интересно узнать, как она выглядела, какой была.

Маккалеб невидящим взглядом уставился на Грасиэлу Риверс, а внутренним взором шарил по закоулкам памяти, силясь соотнести сказанное с хранившейся там информацией, но тщетно.

– О чем вы говорите? – выдавил он, чувствуя, как нити разговора и все прочее ускользают от него к Грасиэле.

Течение подхватило его, как соломинку, и увлекло в открытое море.

Грасиэла протянула руку, но не затем, чтобы забрать фото, и, коснувшись его груди, нащупала под футболкой узловатый рубец. Потрясенный Маккалеб даже не пытался ей помешать – просто застыл как вкопанный.

– Ваше сердце. Это сердце моей сестры. Она спасла вас от смерти.

Краем глаза Маккалеб различал монитор. На зернистом черно-сером экране сердце походило на мерцающий фантом, клипсы и скобы, перекрывающие кровеносные сосуды, напоминали темную картечь, застрявшую в груди.