Он взял Нилу под локоть.

– Нет, – сказала она.

– Что значит «нет»?

– Вы… Мы привели их сюда. И мы должны увести обратно.

– Бросьте, Нила, – прошипел Бо. – Нам понадобилась бы помощь, а ее взять негде.

Нила упрямо наклонила голову набок:

– Я знаю, где найти помощь.

Адамат потратил на безуспешные поиски уже больше трех часов, когда к нему подошли профосы.

Инспектор разговорился с девушкой-сержантом об ее двоюродном брате, служившем у генерала Кеть в Третьей бригаде, как вдруг кто-то коснулся его локтя. Он обернулся, думая, что это Бо или Нила пришли поделиться новостями, но увидел перед собой – или, скорее, над собой – высоченного офицера военной полиции. У профоса была такая широкая грудная клетка, что его голос гудел, словно эхо.

– Инспектор Адамат?

– Да.

– Пройдемте со мной.

Адамат стиснул рукоять трости и удивленно приподнял брови:

– Простите, но вам придется подождать, пока я закончу разговор.

Он снова повернулся к сержанту, надеясь, что этого будет достаточно, чтобы отвязаться от профоса.

– Немедленно, – прогудел голос за спиной.

Сержант наклонилась к Адамату и прошептала:

– Инспектор, вам лучше пойти с ним.

Адамат вздохнул, раздраженно смял в руках шляпу и повернулся к профосу:

– Что вам угодно?

– Вы должны пройти со мной.

– Это я уже слышал. Но я гражданин Адро и имею право знать, куда меня ведут.

Профос наклонил голову набок:

– Вы находитесь в расположении армии, и здесь вы имеете право делать только то, что вам разрешит военная полиция. Так вы идете или хотите, чтобы вас потащили волоком?

Судя по его виду, это была не пустая угроза. Адамат решительно кивнул:

– Хорошо, идемте, но я буду жаловаться вашему начальству.

– Жалуйтесь сколько угодно. А сейчас следуйте за мной.

Адамат старательно ворчал всю дорогу, пока его вели через лагерь. Но на сердце у него было неспокойно. Он понимал, что рано или поздно профосы придут за ним. Ведь генерал Хиланска определенно что-то скрывает и не допустит, чтобы по лагерю бродили штатские ищейки. Однако Адамат не ожидал, что все произойдет так быстро.

Может быть, Хиланска уже допросил Олдрича? Или кто-то из солдат узнал Бо? В таком деле невозможно все предусмотреть, что-нибудь обязательно пойдет не так. Может быть, девушка испугалась и сама прибежала к Хиланске?

Последнюю мысль Адамат отбросил. Во взгляде этой прачки – кем бы она ни была на самом деле – чувствовался железный характер.

Лагерная гауптвахта состояла из трех тюремных фургонов, стоявших возле коновязи. Адамата подвели к ближайшему, караульный открыл дверь.

Профос взял Адамата за плечи и подтолкнул. Инспектор стиснул зубы, понимая, что сейчас не самое удобное время заводить новых врагов.

При входе у Адамата отобрали трость.

Внутри на него угрюмо взглянул Олдрич.

– Вижу, дела пошли не так хорошо, как задумал Избранный? – произнесла сержант, как только караульный вышел.

– Когда вас арестовали? – спросил Адамат.

– Полтора часа назад.

– Объяснили за что?

Олдрич покачал головой:

– Нас взяли, как только мы разделились. Кто-то из парней отправился в столовую, двоим приспичило в уборную. Все прошло очень тихо, их было по трое на каждого из нас. – Он наклонился к зарешеченному окну и сплюнул. – Это не к добру, что они не шумели. Обычно профосы не забывают покрасоваться перед зрителями.

– Они обращаются с нами как с врагами, – заметил один солдат. Все согласно закивали, и он добавил: – При фельдмаршале такого не было.

Олдрич оглянулся через плечо:

– Фельдмаршала больше нет. Запомните, ребята: вы просто выполняли приказ. Если кого и должны расстрелять, так только меня.