***

– Показатели упали по какой-то другой причине, – высокомерно заявил смутно знакомый женский голос.

– Вот и разберешься в лаборатории, – строго отрезал Русланчик. По застарелой привычке в разуме всплыла уменьшительно-ласкательная форма его имени. Ведь про себя я никогда не звала любимого препода по отчеству.

– Разберусь, – прорычала женщина. – Только не забывайте и про мои интересы. Делать чужую работу с нуля я буду только после защиты кандидатской диссертации. А заменитель крови, как раз станет моей докторской.

– Не забывай, с кем разговариваешь.

– Не забывайте, что алхимия вампирам неподвластна. Без меня вы вообще не получите желаемого. – Она то ли щелкнула пальцами, то ли притопнула ножкой.

Крупные гири из осмия, самого тяжелого металла в таблице Менделеева, будто бы давили на веки, мешая разлепить ресницы. А его ядовитые пары не давали дышать и ясно мыслить. Я все еще жила человеческими знаниями о физиологии. Хотела заглатывать воздух большими порциями, чувствовать вкус воды и ветра. Бежать навстречу приключениям и смеяться над шутками любимого мужчины, глядя в его хитрющее лицо с озорными глазами. А вместо этого лежала под пристальными взглядами сумасшедших ученых и не могла пошевелиться.

– Именно ты спугнула Ясину. И сейчас я начинаю подозревать, что сделала это нарочно, – предъявил Русланчик. Хорошо, что не мне… а может, до этого момента мне вообще все приснилось? Он ведь хороший. Мой Русланчик – лапусечка. – Так хотела заполучить авторство заменителя крови себе?

– Ошибаетесь. Хотела сделать лучше Ясиной, – в голос стервы прорвались нотки ярости, и я узнала в ней Белоусову. Именно с такими интонациями она всегда общалась с Элис. Именно с яростью под дождем на набережной она прижимала нож к горлу моей бывшей подруги.

– Это все не имеет значения по сравнению с нашей глобальной целью, – прорычал Русланчик. – Ты слишком мелочна и зациклена на своих страхах перед папочкой. Или для кого ты там стараешься быть выше и первее всех?

– А я не спрашивала ваших советов. И для кого же стараетесь вы?

Возникла липкая пауза. Мне показалось, что частички воды, всегда присутствовавшие в воздухе, мигом осели на кожу раздражающей пленкой. Эти двое бесили друг друга похлеще престарелых супругов, но терпели во имя общего проекта.

– Моя мать сделала меня таким. А потом сбежала, осознав ужас содеянного, и переметнулась на сторону охотников, – выплюнул Русланчик, а я уж думала, не ответит, ведь спросил первым. – Подружилась с ними, насочиняла законов и соглашений. А потом спряталась, бросив Калининград на мои плечи!

– Ох, бедненький, – притворно посочувствовала Белоусова. – Так вы же пошли по ее стопам!

– Почти. Я пойду дальше.

– Не без охотников. А точнее, их лучших представителей, – высокомерно заявила гадина. И тут я ощутила ее ледяные пальцы на своем запястье. Они впивались точеными ноготками в плоть и будто бы тянули вены наружу. – Возможно, только благодаря мерзким поступкам жестоких родителей мы с вами добьемся успеха?

– Обязательно добьемся, моя кровожадная аспирантка, – льстиво проворковал Русланчик.

Меня аж затошнило от слащавости. Живот подпрыгнул к горлу. Позвоночник выгнулся навстречу спевшимся интриганам. А затем меня сложило пополам, из горла вырвалась кисловатая водица и сдавленные хрипы. Глазные яблоки приготовились выскочить под ноги мучителям. Но зато теперь я видела, что меня выцарапали из укрытия за безвкусной вазой и перенесли обратно в вычурную спальню. Белоусова наглым образом сливала мою кровушку в пробирку.