– Напротив острова на стороне замка, – вопила Лиза в трубку, а я и пропустила, когда она дозвонилась. – Молодая. Нет, мы не знакомы. Да, подождем. Не знаю.

– Взять, – коротко бросила Белоусова, пока я отвлекалась.

Ее громадный зверь без промедления изловчился и прыжком повалил меня на землю. В глазах потемнело. Лишь потом я почувствовала жгучую боль в затылке, спине, груди и вспомнила о необходимости дышать. Но ребра свело, и воздух натыкался на невидимую преграду. Лишь когда на лоб капнула горячая вязкая слюна монстра, я забарахталась, будто вынырнула из потемневшей реки Преголи. Пес гавкнул и прикусил меня за шею, чтобы не дергалась.

– Вызову, пожалуй, еще несколько служб, – для чего-то сообщила Лиза и сжалась в стороне. Видимо, чтобы не огрести за компанию.

Нет бы и позвонила втихаря, и помогла физически!

У Белоусовой в руке блеснул изогнутый нож, она подскочила сзади. Прохладное лезвие прижалось к моей шее с другого бока.

– С ума сошла?! – завопила я в отчаянии. – Хватит! Несмешно!

– А я и не шучу, – опасно пропела она. – Я давно заметила, что ты со странностями. Теперь вижу наверняка. Если бы не мы с бухгальером, ты бы убила девчонку прямо посреди улицы.

– Чего?! – голос сорвался на хрип, пес прикусил сильнее.

Ох ты ж, Лешкин кот! Совсем, что ли, у нее крыша поехала?

– Пусти! Ты в лаборатории нанюхалась или напробовалась? Я тоже за тобой замечала! – перевела я стрелки, будто в моем положении это могло как-то помочь. Впрочем, сумасшедшая однокурсница медлила, хотела бы покалечить – сделала бы быстро и пошла домой.

– Заканчивай вопить. Я бы убила тебя на месте, но мне нужна рыбка покрупнее, – озвучила Белоусова.

– Съезди к морю? – пискнула я.

На долгий миг она обалдела и ослабила напор. Милый песик вопросительно покосился на хозяйку. Белоусова тряхнула головой, конец высокого белокурого хвоста хлестнул ее по щеке. На груди звякнул о металлические клепки знакомый кулон на толстой серебряной цепочке. А нож уперся в мою нежную шею с прежней силой.

– Твое украшение, – промямлила я и попыталась дотронуться рукой до желтого перламутрового камня.

Белоусова пресекла мое телодвижение и гаденько усмехнулась.

– Кто тебя обратил? – вкрадчиво поинтересовалась она.

– Ик, – выдала я, от чего кожу одновременно покарябали и сталь, и зубы. – Напомни тему своей диссертации? – Я все же подозревала психотропные вещества.

– «Биоактивные консерванты в заменителях крови», – на автомате выдала она, ведь никогда не упускала возможности похвастаться своим блестящим интеллектом.

Краем глаза я заметила промелькнувшую тень, а в следующее мгновение Белоусова подскочила и пошатнулась. Нож зазвенел, ударившись о чугунную ножку лавки, где лежала пострадавшая. О ней-то мы позабыли!

– Элис? – взвизгнула Лиза. – Фу! Фу, хорошая собачка. Отойди, пожалуйста!

Пес не пошевелился. А Белоусова и не подумала отступать надолго. Она вынула из высокого голенища маленький метательный ножик и пригрозила:

– Слюна бухгальера не убьет тебя, но сильно ослабит. Я слежу за тобой, Элис. А ты, – обратилась она к Лизе. – Беги, пока не сожрали! А если надеешься стать такой же – не мечтай о романтичном путешествии в бессмертие. Они смертны.

Послышались звуки сирены. Алые с синим сполохи мигалки окрасили серые сумерки. Белоусова снова тряхнула длинным светлым хвостом и подняла оружие.

– Крона, за мной.

Мощные челюсти разжались, и идеально послушный зверь побежал за хозяйкой. Я жадно втянула вечернюю прохладу, будто могла насытиться сладковатым влажным воздухом, и осторожно села.