Я нацелилась на успех, и трудилась над кандидатской сутками напролет. Ведь даже во сне мне виделись новые идеи. И я пока понятия не имела, при чем тут помидоры и красный пигмент. Но верила, что осознания посещали мой разум не просто так. В конце прошлого учебного года я засыпала на паре по микробиологии, и перед внутренним взором возникло ведро с глянцевыми плодами и пряная бесконечная теплица, закольцованная во времени и пространстве. Неведомый голос сообщил: «Обрати внимание на ликопин. Он обеспечивает защиту ДНК, что предотвращает онкогенез. А в растениях и фотосинтетических бактериях ликопин появляется в виде трансизомера». Глаза открылись сами собой, сбившееся дыхание застряло в горле. Дрожащие пальцы уже вбивали в заметки на телефоне слова, значение которых я разобрала не сразу.

Кто шептал мне? Бог или дьявол? Ангел-хранитель или коллективное бессознательное? Космический разум или поехавшая крыша?

Неважно! В конце концов, даже Дмитрий Иванович Менделеев увидел свою периодическую таблицу во сне. Так кто я такая, чтобы пренебрегать бесценным источником информации?

На следующее утро я ринулась заказывать семена в интернет-магазине популярного агрохолдинга. И каково было мое удивление, когда выяснилось, что миру известны сотни сортов и расцветок такого простого овоща. Прежде я видела лишь красные и желтые плоды. В мировой селекции развлекались куда серьезнее. Мне пришлось познакомиться с огромным количеством коллекционеров редких окрасов, закупиться еще большим количеством пакетиков с посевным материалом, и снять теплицу на окраине города.

Так я превратилась из простой аспирантки в увлеченную огородницу. А соотношение пигментов, сахаров и прочих минералов тщательно измеряла и регулярно заносила в таблицы. Кто бы ни нашептал мне направление в работе, но он точно знал, что иногда молекулы сворачивались кольцом и подтягивали другие микроэлементы. И с этим стоило разобраться!

Химичок шебаршился в клетке на подоконнике.

– Привет, малыш, – я просунула между прутьев небольшую помидорку-черри. – Скоро надрессирую тебя и навсегда выпущу из клетки, будешь мне помогать.

Звереныш ловко подхватил плод маленькими лапками и с удовольствием прокусил плотную шкурку. А я принялась орудовать ножом, срезая тонкие ломтики, чтобы отправить под микроскоп. Собиралась проверить влияние микроорганизмов на процесс ферментации. Но не успела даже включить экран и отобрать колонии, как в дверь без стука влетел Руслан Игоревич. Его русые волосы лежали небрежно, будто обласканные осенним ветром. А вечная ухмылка придавала доктору биохимических наук вид заправского хулигана. Мне часто казалось, будто ученая степень у него такая же липовая, как и выражение лица, никогда не соответствующее ситуации.

– Уже на месте? – бросил он с порога, но даже не обернувшись в мою сторону, прошел вглубь лаборатории, где в холодильном шкафу с прозрачными дверцами стояли образцы.

– А то. Я тут почти живу, – буркнула себе под нос. Не то чтобы я была недовольна самим этим фактом, но вламываться как ураган в рабочее пространство – чревато. Я могла промахнуться мимо пробирки или обрезаться!

– А где тот, что две недели назад свернулся оболочкой? – уточнил руководитель. – Я как раз думал над вашей работой. Проблема всегда была в том, чтобы не допускать болтаться гемоглобин в свободном виде! Нужны аналоги живых эритроцитов. На субботу готовлю интереснейшую лекцию. Хочу посмотреть ваш образец.

– Ваши мысли сумбурно перескакивают с одного на другое, – нагло заметила я, чего раньше со мной не случалось. – Но я поняла, о чем Вы. Повлиял какой-то фермент. Только я не нашла, откуда он взялся, да и закономерность еще не выявила.