«Она готова была умереть ради любимого!»

«И этот любимый – не я!»

«А я сам… любил ли я ее?»

«К демонам это! Любил, не любил… важно совсем другое… А смог бы я вот так сидеть, зная, что меня ждет, зная, что сейчас придут и ножом по горлу, смог бы я это?! Или такой подвиг мне не по силам? Это с мечом в руке умирать хорошо и даже не страшно, а вот так вот?»

«А я собирался ее ударить. Из ревности. Ударить того, кто настолько сильнее духом, чем я сам…»

– Убей меня, – тихо просит Роуни. – Какая тебе разница, от кого останется кучка пепла?

«Вот и ответ на вопрос. Раз она считает, что я в состоянии так с ней поступить… как она может любить меня?»

– Я должен убить своего двойника, – тихо говоришь ей ты. – Пойми, это не моя прихоть. Это долг. Мне очень жаль, что ты в него влюбилась, потому что он обречен. Вот проснется он от твоего сонного зелья, люди отца его увидят и притащат ко мне… Отец хотел, чтоб все было быстро и чисто. Чтоб Хести даже понять ничего не успел.

– А ты получил бы силу для вашего дурацкого заговора, – кивает она. – Я достаточно подслушала, можешь не продолжать.

– Будет лучше всего, если ты отведешь меня туда, где он спит, – говоришь ты ей, почему-то чувствуя себя последней сволочью. – Он даже не успеет проснуться. Мне правда жаль, что так получилось, но…

Роуни внимательно смотрит на тебя и молчит.

– Я рада, что тебе хоть немного стыдно за то, что ты сейчас говоришь, – наконец произносит она, когда тишина становится невыносимо мучительной. – Мне жаль, что твой долг требует от тебя такой…

– Жестокости? – срывается с твоих губ.

Ты так торопишься вставить это слово. Ты знаешь, что она произнесет другое. И ты боишься этого слова, быть может, потому, что сам в глубине души с ней согласен. Вот только… есть ли у тебя выбор?

– Подлости, – отвечает она. С размаху, словно пощечину отвешивает. – Вот только ничего у вас с его светлостью не выйдет. Во-первых, Хести не спит где-то на берегу реки, как ты, должно быть, подумал. Я заплатила лодочнику, так что его уже несколько часов везут на лодке, а где высадят, я все равно не скажу. А во-вторых, он больше не похож на тебя. Вот абсолютно не похож! Так что никто его не узнает, можешь на это не рассчитывать.

– Как? – выпаливаешь ты.

– Ну, я, конечно, не могла купить услуги мага, снимающего столь сильное заклятие, – откликается Роуни. – Но моих скромных сбережений вполне хватило, чтобы купить у одной ведьмы некие чары, искажающие облик. Любой облик, настоящий, наведенный – без разницы. Так что вам его не поймать!

– Он сам вернется! – Ты в этом даже не сомневаешься. – Он же не знает ничего! Решит, что ты проделала с ним дурацкую шутку, из-за которой его не посвятили в оруженосцы, не скрепили магической связью с его рыцарем, то есть со мной. Вот посмотришь, не пройдет и нескольких дней…

В ее глазах на мгновение вспыхивает ужас. И тотчас меркнет.

– Я написала ему письмо, – говорит она. – И все-все про вас рассказала! Про то, какая роль на самом деле уготована ему и остальным двойникам!

– Ты думаешь, он тебе поверит?

Новый ужас в глазах.

– Я же люблю его, – отвечает она наконец. – Должен поверить. А что еще я могла для него сделать? Я написала ему, что, если он мне не поверит и надумает возвращаться, пусть сперва потихоньку проверит, жив ли еще кто-то из других двойников. Я просто не придумала, как сделать лучше…

«Я же люблю его! – зачем-то повторяешь ты ее слова. – А что еще я могла сделать?»

Роуни смотрит на тебя так, что глаза отвести хочется.

– Я так надеялась, что ты меня убьешь, – говорит она.