Амелия смотрела на мужчину с неприкрытым удивлением и явной заинтересованностью, куда более глубокой, нежели банальное любопытство. Очевидно, Томас Рэнделл смог очаровать неприступную гордячку, и вовсе не оттого что минутой ранее польстил её самолюбию. Было в этом джентльмене нечто особенное, манящее и такое знакомое… К тому же американец продемонстрировал невероятную проницательность, смелость суждений и прямоту взглядов. Он не боялся говорить то, что думает, вслух, как и сама Говард. Ловко жонглировал словами, был способен вычленять недостатки собеседника, его скрытые достоинства и, несомненно, умело этим пользовался. Подобные качества, безусловно, импонировали Амелии. Не говоря уже о соблазнительной внешности мужчины, неидеальной и именно поэтому такой соблазнительной.

– Не боитесь слухов? – готовясь покинуть экипаж, уточнила Амелия.

Рэнделл встал первым, резво выскочил на улицу и подал девушке руку, придерживая дверцу. В его ладонь почти сразу легли тонкие пальцы, причём без перчатки. Мужчина сжал их крепче и, стоило Говард показаться снаружи, проникновенно посмотрел ей в глаза – сейчас они были почти на его уровне.

– Сочту за честь, если моё имя будет запятнано вашим…

Амелия довольно улыбнулась и спустилась наземь. Она ничего не ответила, зато красноречиво взяла джентльмена под руку, окинув взглядом здание ресторана – пара прибыла в одно из самых дорогих мест в Лондоне.

За непринуждённой беседой пролетело почти два часа. Томас рассказал, что занимается крупными поставками льна, хлопка и шёлка. Алан Линч планировал открыть в Лондоне элитное ателье и сделал Рэнделлу предложение, от которого американец не смог отказаться. Как оказалось, на самом деле мужчины были знакомы не более полугода, но весьма сблизились, пока вели переговоры. Томас также признался, что Лондон его не впечатлил, но он бесконечно влюбился в Эдинбург. Амелия была немногословна, она больше слушала, нежели рассказывала о себе. Но упомянула, что одной из самых глубоких её страстей является литература.

Американец больше не поднимал тему инцидента в здании суда, свидетелем которого стал. Говард была ему благодарна за тактичность и по-настоящему приятно проведённое время.

Когда молодые люди вышли на улицу, мужчина предложил леди свой экипаж, дабы тот доставил её домой. Амелия вежливо отказалась.

– У меня в Лондоне ещё дела, но я премного благодарна за заботу.

– Уверены, что моё сопровождение не понадобится? – учтиво спросил Томас, не желая прощаться столь скоро.

– Абсолютно, мистер Рэнделл.

– О, прошу, столь официальное обращение разбивает мне сердце! Томас, просто Томас…

Амелия загадочно улыбнулась и утвердительно кивнула.

– Я увижу вас снова? – протягивая леди руку, оставляя на женских пальцах чувственный поцелуй, спросил американец.

– Лондон не так велик, как может показаться, – мягко ответила Говард, не спеша разрывать прикосновение. – Думаю, мы ещё свидимся.

Рэнделл чуть более ощутимо обхватил хрупкую ручку, в последний раз коснулся проникновенным взглядом миловидных черт и отступил на шаг назад в прощальном поклоне.

– А пока я сохраню ваш образ в своих воспоминаниях. Даже если вы будете против.

– Я не против, Томас… – словно пробуя имя джентльмена на вкус, без улыбки, ответила Говард.

Рэнделл сел в карету. Воздух рассёк хлыст, лошадь дёрнулась и экипаж тронулся, оставляя девушку один на один с не знакомыми прежде ни её сердцу, ни разуму чувствами.