— Эй, мальчик!.. — послышался шепот сзади, едва мои сопровождающие скрылись в дверном проеме.

Нарочно поджидали, не иначе. Я повернул голову. Из высокого раскидистого куста отцветшей сирени выглядывала девчонка моих лет. Или чуть постарше. Темные глазенки, блестящие от предвкушения и азарта. Едва заметные веснушки на загорелом лице. Волосы до плеч, заправленные в хвост. Непослушная прядь выбилась из тесьмы, метя в глаз. Лесная фея привычным жестом откинула локон. Одета в обычный для местных горожан короткий хитон, не скрывающий ободранную коленку.

Я скосил глаза на слуг — те застыли истуканами, слепыми и глухими одновременно. Даже дышать боятся… И чего занервничали так, бедолаги?

— А ты что, совсем не можешь ходить, да? Бедняжка… — протянула она. — Как это тебя угораздило? А тебя как зовут? — зачастила девчонка, не покидая, впрочем, своего убежища.

— И вовсе я не бедняжка! — сам от себя не ожидая, возмутился я. — И все я умею! — запальчиво возразил ей и в доказательство поднялся с кресла.

— Ой! Я про тебя слышала: тебя Тумма лечит, правда? Так это он тебя на ноги поставил? — затараторила собеседница.

— Тумма сказал, я сам себя вылечил, а он только помог, — с гордостью ответил я. — Храбрая кровь прогнала плохую кровь!

— Ну да, Тумма так мог сказать, — кивнула девочка, отчего непослушная прядь тотчас вновь закачалась у нее перед глазами, а ямочки на щеках заиграли. — Так как тебя зовут?

— Олтер, — ответил я, не смея противостоять этим блестящим глазам и милым ямочкам на щеках. Да и вдруг что нового и полезного узнаю?

— А меня Наула. Я тут прячусь… — успела прошептать местная амазонка.

Вдруг раздался отдаленный гомон, затрещали ветки, и Наула затихла, поворачиваясь в сторону шума. Потом она посмотрела мне прямо в глаза и прижала палец к губам. Затем присела, сделала пару шагов назад и исчезла в густом кустарнике. А я остался стоять на месте и крутить головой.

Вскоре на поляну вывалилась целая компания. Все — мальчишки моего возраста. Ну, на первый взгляд — плюс-минус пара лет. Возглавлял их плотный краснощекий парень с рыжеватой кучерявой шевелюрой.

— Эй! — повелительно крикнул он слугам. — Наулу здесь не видали?

Истуканы ожили. Слуги замотали головами и невнятно забормотали себе под нос. Схватив мое кресло, они резво покатили его вперед, подальше от властных малолеток.

— А ты кто такой? — спросил второй рыжеволосый, такой же толстенький и крепко сбитый, как и предводитель. Судя по внешнему виду, брат первого.

Они походили на маленьких кудрявых бычков. Все остальные, шедшие позади, встали за их спинами. И если большая часть мальчишек привычно заняла свое место за плечами рыжих, то четверо пареньков неловко сгрудились наособицу, чуть в стороне. Чем-то эта четверка отличалась от остальных.

— А ты кто такой? — в свою очередь не стал затягивать я. Чего тянуть? И так понятно, к чему все идет.

— О! Смотри-ка ты!.. — удивился первый из рыжих, что постарше. — Он и по-человечески разговаривать умеет! А я-то думал, только на своем быр-тыр-быр может!

Свита за спиной послушно заржала. Весело!

«Да уж, а вот и долгожданная почетная встреча. Ждал торжественный прием?.. — вздохнул я. — И ведь не смолчишь. Мужской коллектив, первое впечатление. Не поймут. И где сейчас братья с Остахом? То как репей прицепятся, а когда нужны…»

— Смеяться над чужим языком глупо. Хотя бы потому, что я знаю два языка. А ты сколько?

Смех приутих, и свита опасливо посмотрела на своих рыжих вожаков. Видимо, я попал в точку — умниками ни один, ни второй не выглядели.