– Не установлено. Разные фамилии, – выдохнул адвокат. – А узнали мы, как он объявился. Кстати, говорят, что Казимиров был дружен с Шакалиным. Вы вроде с его дочкой дружите, с Анжеликой?

Опять вздохнула. Потому что это по документам девичья фамилия Лики Шакалина. На самом деле ее биологический отец другой человек.

– Шакалин в тюрьме, а Лика вряд ли что знает о Казимирове, – произнесла я растроенным голосом.

– Ладно, спасибо, Владислав Викторович, – поблагодарила я и уже собиралась положить трубку, как адвокат произнес:

– В воскресенье Казимиров пойдет на празднование юбилея нашего прокурора. Они одноклассниками были. Я бы мог постараться достать вам билеты.

– Не нужно, – чуть приободрилась я, – я итак туда уже иду.

Мы попращались.

Вроде бы удача на моей стороне. А как еще можно объяснить то, что Лика попросила меня сопроводить Дениса именно на это мероприятие? Совпадение? Стечение обстоятельств? В случайности я не верю и, конечно, надеюсь на лучшее. Но при этом готовлюсь к худшему. Так папа учил.

Не знаю почему, но он еще в детстве нам с братом говорил, что его бизнесом скорее всего управлять буду именно я. Мол, у меня его хватка и мамина чуйка. Брат в детстве был разгильдяем, ох и намучились с ним родители. Но все равно, они нас любили одинаково. И мы с Сережей это чувствовали.

Поднялась с кресла и, прихватив сумочку, направилась к выходу.

Сегодня мы провожали детей в лагерь. В здании оставались лишь малютки и выпускники.

На улице у крыльца собранные дети стояли и ждали автобуса. С минуту на минуту должен приехать.

– Вероника Ивановна, – обратился ко мне Костя, наклонившись. Боже, как же это приятно хотя бы иногда смотреть на кого-то снизу вверх, – я слышал, как воспитатели шептались, будто бы скоро придется искать новое место работы. Неужели детский дом закрывают?

– Нет, не закрывают. Но возможно нам придется переехать, – я впервые озвучила это вслух. Да, я почти сразу рассматривала этот вариант, даже пыталась найти подходящее помещение. Но в черте города его нет, а у детей здесь и кружки и секции. Да и помещения в ужасном состоянии, придется делать ремонт, а это значит урезать в чем-то детишек.

– Очень жаль, – вздохнул Костя.

Костик, лоб почти два метра, ему уже восемнадцать. Как месяц исполнилось. Ну а ведет себя как мальчишка - скромный, стеснительный и ужасно ласковый. Это бабушкино воспитание. С ней мальчик жил, пока бабушка не умерла, а других родственников нет. После выпуска из детдома он должен вернуться в квартиру, что ему от бабушки досталась. По льготам Костю в университет пристроили, все, он считай уже студент. Взрослый. Но я видела, что ему страшно. Страшно жить одному. Поэтому он и не спешит перебираться в квартиру, упрямо тусуется в здании, что, по его же словам, ему вторым домом стало. Мы долго думали, как помочь ему еще, парню нужно адаптироваться в большом мире. В общем, решили отправить его в лагерь как вожатого.

– Ничего справимся, – вздохнула. – Ты же, если что, поможешь?

– Конечно, – заулыбался парень.

– Мария Ивановна сказала, что ты сегодня опять ночевал у нас, – сказала я ему чуть строго. – Почему не дома, Кость?

– Мне там бабушка... в общем ночами снится, а днем мерещится. Ругает.

– За что?

– Говорит, прекрати искать отца.

– А ты ищешь? – нахмурилась я.

– Я фотографии нашел. Бабушка спрятала фотоальбом на антресоли. Мама моя давно умерла, ее звали Лиза, имя папы бабушка никогда не называла. Говорила, что он просто козел... простите, – парень осекся, как будто сказал слово похуже, – и на одной фотографии мама и мужчина постарше... в общем, трудно не заметить мое с ним сходство.