Дождь усилился, и видимость ухудшилась. Тем более что близился вечер. Однако я заметил повольников, и все они были живы. Серж выглядывал из-за двери крепкого бревенчатого амбара. Кольцо и Миша стояли у стены дома невдалеке от меня, и в паре метров от них лежал еще один мертвый мутант. А Елена сидела на крыше, и, судя по выражению ее лица и тому, что лук выпадал из подрагивающих женских рук, она была испугана.

«Надо же – оказывается, она может бояться», – удивился я, а затем посмотрел туда, куда был направлен взгляд ведуньи, и разглядел на заборе нечто большое, темное, лохматое и рогатое.

«Черт! – догадался я и скомандовал себе: – Огонь!»

Бах! Бах! Бах! Ствол гладкоствольного полуавтоматического карабина, в Европе и Америке по всем классификациям проходившего как штурмовое ружье, задергался в руках. Заряды крупной картечи стали полосовать забор и сидящее на нем чудовище, которое, увидев женщину, вожделенную для него добычу, готовилось спрыгнуть во двор. Рубленый свинец влипал в бревна и корежил сухое дерево. Основной заряд на пятнадцати метрах рассеивался, но часть все же попадала в цель.

Подвывая, черт резким прыжком отпрыгнул назад, за преграду. И вслед ему полетела граната РГД, которую кинул Кольцо. За стеной раздался взрыв и снова послышался вой подраненной рогатой твари. А затем, пробивая шум дождя, послышались громкие шлепки копыт по лужам. Видимо, монстр убегал к лесу.

После этого повольники, ни один из которых больше не желал входить в испоганенную кровавой вакханалией избу Курочкиных, быстро стянулись к амбару. Здесь мы укрылись от дождя, и Миша Ковпак выдохнул:

– Блин! Снова без потерь! Вот это нам везет!

– Да, – произнес Кольцо, оглядывая своих товарищей, – пока везет. Но неизвестно, сколько этих тварей вокруг. Ваши предложения, господа повольники?

– Ночь в любом случае придется здесь провести, – отозвался Серж, – а с утра по дороге уходим на Каменец.

– Согласен, – поддержал его Миша, – нам здесь задерживаться нельзя.

Елена, которая еще не отошла от шока, отвернулась и промолчала, а меня никто и ни о чем не спрашивал.

– Решено, – подвел итог короткого совета Кольцо, – остаемся здесь на ночь. Дежурим по двое. Дверь – на запор. – Серж и Миша направились во двор, а командир положил ладонь на плечо Елены и, наклонившись к ней, полушепотом спросил: – Ты в порядке?

– Почти… – выдавила из себя женщина.

– Тогда соберись. Ночь может быть очень опасной.

– Постараюсь.

Женщина уткнулась лицом в колени, а Кольцо посмотрел на меня и сказал:

– Хорошо действовал. Глупо, конечно, но без сомнений. Это тебя и спасло. Ты понимаешь, что был на волосок от гибели?

Я согласно кивнул:

– Понимаю.

– Вот и ладно. Из тебя, кстати сказать, хороший повольник может выйти. Пойдешь ко мне в группу?

– Посмотрим. – С ответом я решил не торопиться. – Предложение заманчивое, но я еще не определился, что мне в этом мире делать. Дойдем до Каменца, там ответ дам.

– Принято.

Мы стали готовиться к наступлению дождливой и темной осенней ночи. Все шло своим чередом, но в седьмом часу в уже закрытые ворота особняка Курочкиных постучались. А затем из-за стены раздался уверенный и смешливый окрик молодого мужчины:

– Батя, открывай! Сыны с дочкой приехали, из Каменца подарки привезли!

Следом еще один мужской голос:

– Собак не слышно. Брат, что-то неладное.

Повольники, услышав голоса, рассредоточились вдоль стен, мало ли, вдруг это ловушка. Однако подвоха не было. В особняк вернулись двое сыновей Петра Курочкина и его дочь. Они ездили в главный город Каменецкого княжества за покупками: патронами, одеждой, спичками и солью.