Мне никогда не нравилось, когда кто-то пытался отобрать у меня свободу. Но в руках Марка я была готова отдать ему себя полностью. Мне было плевать, что он может мне что-то не дать, ведь он давал мне гораздо больше. Себя, ласковые и приятные слова, обещания и целый мир, в котором я чувствовала себя безопасно. Чувствовала себя любимой, желанной и… влюблённой.

– Завтрак в постель! – радостно объявляю, опускаясь на кровать рядом со спящим Марком.

– А? – сонно отзывается, даже глаза не открывая. Переворачивается на другой бок и громко стонет. – Моя голова… О боже! – кривится и скулит от боли.

– Я таблетку принесла и воды, – улыбаюсь, глядя на голую мужскую спину, на которой оставила парочку своих меток. Да и на ягодицы, которые виднеются из-под одеяла.

– Да? – поворачивается ко мне обратно. – Я знал, что ты хороший человек, Злючка. Знал, что не ошибся в тебе, – привстаёт и берёт с подноса воду и таблетку. – А эта где?

– Кто? – нахмуриваюсь.

– Эскортная. Подруга твоя. Далия.

– Она мне не подруга, – закатываю глаза. – И она уехала.

– Круто, – вздыхает, забирая с подноса один капкейк. – Американо?

– Да, – киваю активно головой, ожидая оценки своему первому приготовленному кофе и плевать, что его машинка сделала. Я так, может, участвовала. Чашечку подставила и кнопочку нажала. – У тебя единственная затёртая клавиша на аппарате – это «Американо».

– А ты умная, как Шерлок, – подмигивает, ослепив своей ленивой и такой прекрасной улыбкой, что хочется, как принцессе из мультика, вздохнуть на этот жест и… замереть, лишь бы эта улыбка не исчезла.

– А то!

– Реально круто, что Далия догадалась сама уехать, – говорит, жуя капкейк. – Ненавижу, когда бабы после ночи остаются. Мозг мне делают, и без того страдающий от похмелья.

– Н… не поняла.

– Что здесь непонятно, – прыскает. – Не люблю, когда продажные девки остаются у меня после совместно проведённой ночи. Они потом отношений хотят, любви и того подобного. А я таким себя точно не планирую связывать. Я ищу не ту, что будет меня за бабло любить, а ту, кому нужен буду я. Таких девушек сейчас очень мало, но я найду. Я верю в это. Мой отец же нашёл. Дядя. Чем я хуже?

– Далия уехала ещё вечером, – произношу, понимая, что он не помнит. Не помнит того, что я с ним была этой ночью. Он считает, что переспал с ней, а не со мной. А как же… Как же его слова? Его обещания? И… наша ночь?

– Да? Вечером? А мы с ней?.. Ты не знаешь?

– Вы с ней не спали, – раздражённо кидаю. – Только целовались. Близости между вами не было.

– Да? – повторяет свой вопрос второй раз, ухмыльнувшись. – Вообще ничего не помню. Мы пили вино, и меня что-то отрубило быстро. Потом мы вроде в спальню шли, – вспоминает, скривившись. – Мы легли на кровать, а потом… а потом вон ты с завтраком.

Чёрт! Далия могла ему что-то подсыпать!

Но он же со мной говорил. Он был явно в своём уме. Он именно со мной общался, а не с Далией. И во время нашей близости моё имя шептал. Так… почему он не помнит?

Хочется кричать! Или ударить его за то, что не помнит меня.

– М-м… ясно, – поникаю. – Вообще ничего? Даже того, что мне говорил?

– А что я тебе говорил?

– То, что… хотел бы, чтобы я осталась. Здесь. В этой квартире. С тобой.

– Не помню, но от слов не отказываюсь, – безразлично пожимает плечами, отпивая кофе, довольно прикрыв глаза. – Я в тебе вчера человека нормального увидел. Который в беду попал и от проблем своих бежит. Поэтому хочу, чтобы ты осталась. Будешь мне вон завтраки готовить и за домом смотреть. А я за это тебе кров предоставлю. Ну и денег, если надо.