– Никаких трёх недель!

– Без паники. Кто изучает физиологию вампиров?

– Никто, – мотнул головой Марко. – Среди нас нет учёных, тебе прекрасно это известно!

– Погоди, я ж не о точных науках говорю. У вас же есть собственные врачи...

– Зачем они нам при нашей молниеносной регенерации? Мы никогда не болеем, если что-то ранено или пришло в негодность, то оно зарастает и восстанавливается само. Если вампиру, демону или оборотню отрезать руку, то вырастет новая – на кой нам врачи? Ведьмы иногда обращаются к врачам, если не могут сварить подходящее зелье от своих болячек, но они обращаются к вашим врачам: их ДНК неотличима от человеческой, они легко сходят за своих в сообществе людей.

– Ты хочешь сказать, что никто в целом мире не знает, как устроены вампиры?!!

– Да простейшим образом мы устроены: ноги-руки-голова, питаемся кровью, что ещё тебе надо знать?! Директор твой в психоанализ влез, поскольку психологические трудности – практически единственные трудности, с которыми сталкиваются Иные. То оборотни переживают, что у них недостаточно зверский характер, то драконы высоты боятся! Ты – доверенная помощница Эрла, так что в курсе особенностей его клиентов и пациентов клиники. На всех четырёх этажах этого центра никого не лечат от болезней и увечий! Только меня... теперь... Дожил, называется! Был самым старым и опасным, а стал самым беззубым и смешным вампиром на свете.

– Стоп, с этого места поподробнее: ты первый вампир, доживший до такого возраста?

– Да, а что?

– Проясняется проблема с зубами. Чёрт, в нашем центре нет нормального оборудования: имеется только алхимическая лаборатория, в которой ведьмаки мудрят с непонятными анализами, и старая-престарая рентгеновская установка, подаренная городом к юбилею больницы полсотни лет тому назад!

– Я мигом донесу тебя до университета.

– Этот вариант оставим на крайний случай. Если ты заметил, уже практически ночь и лаборатории не работают, а мне нужно не только оборудование, но и штат моих коллег: в наши дни один в науке не воин. Для начала пошли на рентген. Вампиров не убивают рентгеновские лучи?

– Такая же чушь, как сказки про солнце и ультрафиолет, – буркнул Марко. – Что покажет рентген?

– В чём отличие вампирских зубов от прочих их разновидностей и бивней.

На снимках были отчётливо видны светлые пятнышки, расположившиеся над правым клыком, и однородная ткань челюсти над левым. Маячащий за спиной Элен вампир горячо дышал ей в макушку, тоже рассматривая снимки, и даже увязавшаяся за ними Фенька делала вид, что рассматривает рентгенограммы.

– Что за полоски? – проницательно спросил Марко, отыскав несимметричность в картинке и тыкая пальцем в правую область снимка.

Элен набралась храбрости и сказала:

– У меня для тебя две новости: плохая и хорошая. Плохая заключается в том, что сам собой новый клык не вырастет, нужно долго и кропотливо выращивать имплант.

Скрежет вампирских зубов показался ей очень жутким, особенно в свете того, что один-то кормовой клык у Марко ещё функционировал.

– Не тяни с хорошей новостью! – оглушительно рявкнули у неё над ухом.

– С правой стороны есть четыре зародыша нового клыка – один из них можно пересадить налево, не дожидаясь импланта. И тут снова два варианта: плохой и хороший. Хороший заключается в том, что пересаженный зародыш вырастет, плохой – ты лишишься одного из зародышей. Как часто происходит смена кормовых зубов?

– Раз в 30-40 лет.

– Что ж, оставшийся клык со своими сменщиками обеспечит тебя питанием минимум на 120 лет: волноваться о смерти от голода нет причин.