– А как же Тиша? Он что, совсем один в квартире? Ни бабушек, ни дедушек нет? – ахнула я.

– Есть, наверное, – пожала плечами домработница, – но я не знаю телефонов. Света не давала. Ну да, получается, один, а куда его девать? Я уходила, он спал.

– Как куда девать? Сюда, конечно! Это же ужас какой-то – оставить ребенка без присмотра! – закричала я. – А вдруг он захочет пить? Или ему станет страшно! Или описается или обкакается!

– Я ему пеленку положила.

– Ужас какой-то. Ну какая пеленка? У вас ведь есть ключи от квартиры? Приносите сейчас же сюда Тишу! И обязательно напишите Свете и Денису, что он у нас. Наверняка они с ума сходят. Он ведь совсем малыш.

– Хорошо, да, конечно, спасибо. – Маша посмотрела на меня с изумлением, но ничего не сказала.

Да, я не была близка с соседями. Знала, как зовут соседей по лестничной клетке, но этажами выше и ниже уже не знакомилась. Многие сдавали квартиры, и жильцы часто менялись. Так что, откровенно говоря, со Светой и Денисом, жившими тремя этажами выше, я знакома не была. Майю иногда видела, как и Егора – на школьном дворе или у подъезда.

Я зашла в кабинет – Майя сладко спала. Я поправила одеяло и пошла проверить Егора. Он вздрагивал во сне, прижав к груди походный фонарик, который, кажется, выдал ему мой сын. Не удивлюсь, если завтра Егор потребует спальный мешок и кашу непременно из котелка. Сын умел увлечь рассказами о походах, сплавах на байдарках по горным рекам и прочих приключениях. Еще одна его страсть – помимо физики и экспериментов. Я уже придумала, что в случае чего сварю им кашу «Дружба» – смесь перловки, овсянки и риса. Лишь бы они не разожгли костер в комнате сына, чтобы приготовить уху в котелке. Сын уже дважды побывал в Карелии и без конца оттачивал навыки выживания в домашних условиях. У меня в прихожей в обувном ящике лежали огнетушитель, походная аптечка, запасной фонарик, дождевик на всякий случай и старый, похожий на рацию кнопочный телефон, который могло отключить только прямое попадание в него метеорита. Я была опытной мамой, готовой ко всему.

Я пошла на кухню, помыла бокал и стопку в ожидании Маши. Муж давно спал. Домработница все не возвращалась. Я написала ей, что оставила дверь открытой, – пусть не звонит, заходит тихо. При этом прекрасно понимала, что младенцу невозможно сказать, чтобы он замолчал. И была готова к тому, что все равно все проснутся. Так и случилось.

– Тиша! – первым проснулся Егор.

– Тиша! – выскочила следом Майя.

Мой муж и дочь выползли из своих комнат. Сын спал. Его всегда было сложно разбудить. На посторонние звуки, которые его не касались напрямую, он не обращал внимания. Бесценное свойство подростковой психики. Мог, например, не открыть дверь курьеру, потому что он-то лично ничего не заказывал. А то, что я заказала, не так уж и важно. Однажды он не открыл дверь мне, собственной матери, хотя я трезвонила в звонок и даже пару раз ударила кулаком в дверь. Но сын знал, что у меня есть ключи, поэтому решил, что это точно не я. А то, что я взяла новую сумку и забыла ключи в старой, только мои проблемы. Сын никого не ждал без ключей. В общем, он продолжал спать, потому что происходящее в коридоре к нему не имело никакого отношения.

Тиша оказался не младенцем, как я думала, а щенком. Как сообщил авторитетно Егор, кавалер-кинг-чарльз-спаниель. Кажется, Егор был очень горд тем, что выучил название породы. Тиша немедленно всех радостно облаял, потом кинулся лизаться, написал прямо в прихожей и застыл, кажется, размышляя, что бы еще такого сделать. Подумав, зашел на второй круг с облизываниями. Я пошла за тряпкой. А когда вернулась в прихожую, поняла, что она, то есть прихожая, больше мне не принадлежит. Там расположилась лежанка Тиши размером с диван, на котором я и сама была бы не прочь прикорнуть, коробка с его игрушками и запас корма примерно на месяц. Даже моя собственная кухня была занята – Тиша, громко чавкая, ужинал кормом из мисок, аккуратно пристроенных в углу.