Вероника писала, что все воскресные дни они проводили в поездках к различным торговцам автомобилями. Она с ребенком сидела в старом «хорнете», а Ролли разговаривал с продавцами о компрессии, о лошадиных силах, об аккумуляторах… Иногда я думаю о маленькой девочке, росшей на фоне металлического лязганья приводов и скрипа подвесок… и я не знаю, плакать мне или смеяться.

Мои мысли опять обратились к Эрни.

– Он был одержимым, да?

– Да. Я бы сказал, он был одержимым. Он стал давать деньги Веронике, чтобы она откладывала их. Ведь Ролли не мог переступить через звание старшего сержанта еще и потому, что имел проблемы с алкоголем. Он не был алкоголиком, но каждые шесть – восемь месяцев у него начинался запой. Когда запой кончался, денег уже не было.

Может быть, он женился на Веронике, потому что она могла положить конец этому. Когда у него начинался запой, она одна могла сохранить деньги. Однажды – тогда у них было накоплено уже восемьсот долларов – Ролли угрожал ей ножом: он приставил нож к ее горлу и потребовал отдать ему сбережения. «Вспомни о машине, дорогой, – сказала она, когда лезвие стало вдавливаться в ее кожу. – Если ты пропьешь деньги, то уже никогда не купишь машины».

– Должно быть, она любила его, – сказал я.

– Конечно. Только не строй романтического предположения, будто ее любовь хоть в чем-то изменила моего брата. Вода камень точит, но для этого ей нужны сотни лет. Увы, люди смертны.

Казалось, Лебэй хотел что-то добавить, но передумал.

– Правда, он ни разу не ударил ее, – сказал он. – Не забывай, что он был пьян, когда приставил нож к ее горлу. Сейчас многие вопят о наркомании в школе, и для этих воплей на самом деле есть все основания, но я до сих пор считаю, что алкоголь – вот наиболее вульгарный и опасный из всех когда-либо изобретенных наркотиков. И он не запрещен законом.

Когда Ролли наконец демобилизовался в 1957 году, у Вероники было отложено немногим более тысячи двухсот долларов. И он получал существенную пенсию, назначенную ему за повреждение спины в армии: он говорил, что дрался с «говнюками» и здорово проучил их.

Итак, деньги были. Они построили дом и обзавелись всем необходимым, но прежде у них появилась машина. Машина была превыше всего. Он долго выбирал и в конце концов остановился на Кристине. В 1958 году «фурия» получила премию как лучшая модель года. Я не помню всех ее технических характеристик и думаю, что они уже не имеют значения. Какая из них может сейчас интересовать кого-то, кроме твоего друга?

– Ее стоимость, – сказал я.

Лебэй улыбнулся:

– Ах да, стоимость… Брат мне писал, что продажная цена была три тысячи долларов, но он, по его собственному выражению, «превзошел любого еврея» и сторговался на двух тысячах ста долларах. На следующий год Рита, которой было тогда шесть лет, задохнулась и умерла.

Меня подбросило в кресле так, что оно чуть не перевернулось. Его мягкий учительский голос обладал усыпляющим свойством, а я устал за день; я уже находился в полудреме. Последние слова были как стакан холодной воды, выплеснутой мне в лицо.

– Да, ты не ослышался, – сказал он, взглянув в мои глаза. – В тот день они «выжимали газ». Это выражение он заимствовал из песенок рок-н-ролла, который слушал не переставая. Они каждое воскресенье «выжимали газ», попросту говоря, ехали куда глаза глядят. У них в салоне машины были соломенные корзинки, стоявшие спереди и сзади. Маленькой девочке запрещалось бросать что-либо на пол. И она никогда не сорила в машине… – Он опять ненадолго задумался, а потом заговорил с какой-то новой интонацией: – Ролли был заядлым курильщиком, но если курил в машине, то не тушил окурок в пепельнице, а бросал в окно. Когда курил кто-то другой, Ролли вытряхивал пепельницу и протирал чистой салфеткой. Дважды в неделю он мыл машину и два раза в год полировал. Он сам возился с ней в местном гараже, где у него была арендована стоянка.