– Не валяй дурака, Поль. Как прошел совет?

– Подожди, я встретил сегодня…

– Не морочь голову! Ты провалился?

– Молодежи понравилось, было много хороших вопросов.

– Тебя выбросили из университета? Я поняла, Господь Бог так рано забрал наших родителей, чтобы они не дожили до этого позорного дня! Теперь, Поль, ты решил отправить на тот свет бедного дедушку?! Негодяй, все, что я тебе говорю, уходит в песок! Из маленького негодяя ты вырос в большого. Не смей отводит трубку от уха!

– Я слушаю, Джейн.

– Что толку?! Почему ты не можешь работать как все по стандартам?!

– Сестричка, о тебе пишут, что ты нестандарт и новатор, я прочитал с таким удовольствием…

– Плевать на твои удовольствия, дурак! Сначала я десять лет работала именно по стандартам! Дед говорит: «Если курица не может нести обыкновенные яйца, не жди от нее золотых». Поль, к тридцати годам ты будешь никем и нигде.

– А-а…

– Господи, моего брата выкинули из уни-вер-си-тета!

– Мне предложили очень дорогую работу.

– Что?!

– ФБР.

– Кто?!

– Я тебе расскажу, я скоро буду рядом. Ты не волнуйся, Джейн, ты только не волнуйся, и… ну правда, зачем огорчать всякими мелочами дедулю?

– Он с тебя шкуру спустит!

Поль некоторое время слушал гудки, раздумывая – «сдаст» его милая сестрица деду или не «сдаст».

Ночью приснился сон. Цветной, что никогда не бывало по хорошему поводу.

Он сам – на улице неизвестного города, прямо посреди проезжей части, но пустой от машин. Там ему неудобно и неловко. А люди на тротуарах – все со знакомыми рожами. И девчонка-журналистка говорит что-то в большой микрофон, показывая в его сторону пальцем. Но как-то мимо. И Поль цепенеет от ужаса: совсем рядом – на лошади дед. С искаженным от гнева лицом и с толстой в свешенной руке плеткой. Озирается вокруг и тоже его не видит. Вдруг девица бежит прямо к нему: «Он, он забрал мой дом!». Она подбегает вплотную, но лицо меняется, и он видит свою сестру Джейн. Хочет сказать, что не забирал ее дом, а автомобиль – вовсе не дом, и она подарила его сама, но понимает, что не успеет, все его видят, и сейчас будет крышка…

– Тьфу, в болото! – На будильнике было без несколько минут до звонка.

Как он вовремя проснулся! А то б растерзали. Думали, он до самого звонка будет спать. Хе-хе, не на того напали.

С другой стороны, шевельнулось в успокоившейся голове, может и вправду – бросить все и отправиться на ферму к деду, обучиться лошадиному делу?.. Ну, хлестнет дед пару раз плеткой, скажет: «Говорил тебе – не лезь в лаборатории препараты нюхать? У тебя голова от этого в полоумство войдет! Говорил?». Поль понуро кивнет, получит напоследок щелбан, и они с дедом запьют все это хорошим виски. Потом он женится на какой-нибудь местной кукурузной девочке, потом она нарожает ему детишек, они будут расти, вырастут… и полезут в лаборатории препараты нюхать. Что получается? Он окажется лишним звеном в цепи.

– Нет, дедуля, – произнес Поль, запуская душ. – Фигу тебе, дорогой!

Поль вылетел, как и положено, десятичасовым рейсом, был встречен в аэропорту кем-то из сотрудников Рони, а еще через тридцать минут сидел с самим Рони на заднем сиденье джипа, за которым шла грузовая машина с бойцами его команды, провиантом для пещерной жизни и прочими причиндалами.

Он совсем не думал о законах своего штата – есть там смертный приговор или нет. Оказывается – есть. Смерть все равно придет. Такая, пожалуй, лучше, чем та, что пришла к матери. Она и не говорила про боль, не думала, что это серьезно. Потом хирурги сказали, что за результат не ручаются, пусть сама выбирает – химию или нож. Когда он перед операцией пришел в клинику, они немного поговорили о доме, потом помолчали, и на прощание мать сказала: «Вот». Он не запомнил свои слова, только потом на улице мелькнула мысль от синего неба над головой: «За что?».