Все, что годится для переброски скота, Бобби Шафто в разное время испробовал на себе – телячьи вагоны, открытые бортовые машины, форсированные марши по пересеченной местности. Теперь военные придумали этим радостям воздушный аналог – Самолет с Тысячью Имен: «дуглас», DС-3, «старый толстяк», С-47, «номер три», «дакота», «дуг». Голые алюминиевые ребра фюзеляжа пытаются забить Бобби до смерти, но он пока отбивается. Главное, не заснуть.

Рядовых затолкали во второй самолет. В этом – лейтенанты Этридж и Роот вместе с рядовым первого класса Готтом и сержантом Бобби Шафто. Лейтенант Этридж подгреб под себя все, что было в отсеке мягкого, устроил гнездышко в передней части самолета и пристегнулся. Некоторое время он делал вид, что читает документы. Потом стал смотреть в иллюминатор. Сейчас он уснул и храпит так, что, кроме шуток, заглушает моторы.

Енох Роот забился в дальнюю, узкую часть фюзеляжа и читает две книги разом. Шафто думает, что это очень типично: книги наверняка говорят совершенно разные вещи, и капеллану нравится их стравливать – есть же любители играть в шахматы за обоих игроков сразу. Наверное, когда живешь на горе, а туземцы вокруг не знают ни одного из десятка языков, которыми ты владеешь, поневоле научишься спорить с самим собой.

В обоих бортах самолета – ряды маленьких квадратных иллюминаторов. Шафто смотрит направо и видит горы, покрытые снегом. Он в панике: неужели они сбились с пути и летят над Альпами? Однако слева по-прежнему Средиземное море. Постепенно его сменяет каменистая местность, заросшая чахлым кустарником, из которого торчат каменные столбы вроде «Башни Дьявола» в Вайоминге, потом остаются только камни и песок или песок без камней. Там и сям без всяких видимых причин песок морщится барханами. Черт возьми, они все еще в Африке!

Безобразие, почему не видно львов, жирафов и носорогов?.. Шафто идет высказать претензию пилотам. Может, удастся перекинуться с земляками в картишки. Или из переднего окна кабины видно что-нибудь такое, о чем можно будет написать домой.

Полный облом. Ничего в переднее окно не видно. Во всей вселенной есть только море, небо, песок. Каждый морпех знает, какое скучное это море. Песок и небо – немногим лучше. Впереди облачная гряда – какой-то там атмосферный фронт. И все.

Шафто успевает в общих чертах ознакомиться с планом полета, прежде чем карту убирают подальше от его глаз. Судя по всему, они летят над Тунисом. Бред какой-то. Когда Шафто интересовался последний раз, Тунис был под немцами и даже оставался их главным оплотом в Северной Африке. Судя по плану, они намерены лететь над проливом между Бизертой и Сицилией, потом на восток, к Мальте.

Припасы и подкрепления доставляют Роммелю через этот самый пролив и выгружают в Бизерте или Тунисе. Отсюда Роммель может ударить на восток, по Египту, или на запад, по Марокко. Несколько недель назад восьмая британская армия задала ему жару под Эль-Аламейном (это как раз в Египте), и с тех самых пор он отступает к Тунису. Недавно в Северной Африке высадились американцы, но пока ему здорово удается сражаться на два фронта, насколько Шафто угадывает промеж строк информационных радиосводок – уж больно они становятся бодрыми, как только речь заходит о Роммеле.

Все это означает, что под ними, в Сахаре, развернуты и готовы к бою крупные силы. Может быть, прямо сейчас идет сражение. Однако Шафто ничего такого не видит, только за редким караваном стелется пыль, словно дым вдоль бикфордова шнура.

Поэтому Шафто беседует с пилотами, пока по их взглядам не замечает, что говорит уже очень долго. Видать, эти гашишины убивали свои жертвы, забалтывая их до смерти.